Лаунс.
Ходят-то, может быть, и все, да не всем прищелкивают. А что же, у герцога, кроме этой собаки, других нет?Спид.
Сколько хочешь. Но лучше всех у него одна, охотничья. Серая с рыжими подпалинами и с непостижимым умом. Скажешь «умри» — ложится, «закрой дверь» — закрывает, скажешь «подай голос» — лает. Прямо человек.Лаунс.
А разве человек лает?Спид.
Так ведь она не только лает. Ей скажешь «принеси туфли» — она принесет.Лаунс.
Чепуха.Спид.
Собака поступает, как человек, а тебе чепуха.Лаунс.
Чепуха, потому что неправда.Спид.
Проверь.Лаунс.
Давай. Вот сейчас пойдем в гостиницу и ты скажешь синьору Протею: «Синьор Протей, принесите мне туфли». И он тебе их не принесет, а он человек.Спид.
Но зато если синьор Протей крикнет тебе: «Эй, Лаунс, живо туфли!» — ты принесешь.Лаунс.
Так это не потому, что собака поступает, как человек, а потому, что человек поступает, как собака.Спид.
До чего с тобой трудно спорить. А все-таки я тебя люблю. Что бы мне для тебя сделать? Ну хочешь, я тебе покажу Милан? Все его интересные достопримечательности.Лаунс.
Уже видел.Спид.
Что ты мог видеть интересного, когда ты только что приехал?Лаунс.
Рассуждая по-философски, каждый человек, попадающий в первый раз в какой-нибудь город, должен интересоваться только тремя достопримечательностями.Спид.
Это какими же?Лаунс.
Теми, которые могут задержать его в этом городе на тот или иной срок.Спид.
А что же это такое?Лаунс.
Кладбище, тюрьма и женщины. Причем кладбище может нас задержать навсегда, тюрьма на годы, а женщина на часы. На кладбище и тюрьму я уже посмотрел вблизи, а на женщин я не хочу смотреть даже издали.Спид.
Почему?Лаунс.
Потому, что именно из-за них мы чаще всего попадаем или в тюрьму, или на кладбище.Спид.
Это каким путем?Лаунс.
Рассуждая по-философски — двумя. Первый путь. Ты приезжаешь в город, влюбляешься в женщину, добиваешься свидания, тебя накрывает муж, возникает дуэль, муж тебя убивает, и ты… попадаешь на кладбище. Второй путь. Ты приезжаешь в город, влюбляешься в женщину, тебя накрывает муж, возникает дуэль, ты убиваешь мужа и… попадаешь в тюрьму. Все.Спид.
Ладно, что-то ты очень мрачно настроен. Пойдем выпьем.Лаунс.
Боюсь взбеситься. Ты знаешь, у меня был уже один припадок водобоязни и я в бешенстве набросился на человека.Спид.
На кого же это?Лаунс.
На кабатчика. Он разбавлял вино водой.Спид.
Здесь не разбавляют. Пойдем в этот кабачок, по-дружески посидим, выпьем.Лаунс.
К сожалению, меня укусила собака и я не могу посидеть и выпить, я могу пить только стоя.Спид.
А почему же ты не можешь сесть?Лаунс.
Я же тебе уже сказал: меня укусила собака.Спид.
Тогда, может быть, тебе нельзя пить?Лаунс.
Пить мне можно, а сидеть нельзя — больно. Но я готов выпить и стоя, если ты заплатишь.Спид.
Пошли.Лаунс.
Предупреждаю: когда я стою, в меня входит больше.Лаунс.
Почему-то считается, что я дурак. Однако у меня хватило ума догадаться, что мой хозяин в некотором роде негодяй. А вот мой хозяин считается умником, а не может сообразить, что я влюблен. А я влюблен. В кого? Шестерка лошадей, запряженная цугом, не вытянет из моего сердца этой тайны. Единственное, что я могу сказать, — она женщина. В полном смысле этого слова. Шесть с половиной пудов. Тем не менее она легка на подъем и чудесно делает простоквашу. Ее зовут Джен, она коровница. Шестнадцати лет она уехала из деревни в город учиться на кормилицу. И очень быстро выучилась. С тех пор прошло много лет, но молоко осталось ее специальностью. Я влюбился в нее, как поэт, с первого взгляда. И вот уже третий день составляю список.Спид.
Лаунс, что ты читаешь?Лаунс.
Слова, написанные чернилами.Спид.
Дай почитать.Лаунс.
Да ты читать не умеешь.Спид.
Вот уж нет. Я даже очень здорово читаю. Ну, дай, дай, Лаунс. Ведь я твой лучший друг.Лаунс.
У меня один такой друг, когда я спал, штаны украл.Спид.
Вот это несправедливо, Лаунс. Да будь у меня всего одни штаны и понадобись они тебе — я отдам.Лаунс.
Ну, давай.Спид.
К сожалению, сейчас они у меня не одни. У меня еще три пары есть. Так что мне пока давать нечего, а вот ты дай почитать. Ну, дай, дай, дай.