Пьесы о богах и людях

Гофмейстер: Немного золота нам перепадет от нарушителей закона. Или немного денег, чтобы решить спор в пользу какого-нибудь богача; но больше ничего не будет, пока не вернется Король, которого хранит высшая сила.

Забра: Бог да возвеличит его. И Вы все же попробуете его удержать?

Гофмейстер: Нет. Когда он отправится в путь со свитой и эскортом, я буду идти возле его лошади и рассказывать ему, что блестящее шествие через пустыню произведет впечатление на Арабов и обратит к нему их сердца. И я побеседую с глазу на глаз с одним капитаном в задней части эскорта, а он впоследствии поговорит с главнокомандующим о том, что нужно сойти с верблюжьей тропы через несколько дней и поблуждать в пустыне с Королем и его последователями и как бы случайно возвратиться снова в Таланну. И все сложится для нас очень хорошо. Мы будем ждать здесь, пока они не пройдут мимо.

Забра: Главнокомандующий, конечно, сделает это?

Гофмейстер: Да, это будет один такбарец, бедный человек и разумный.

Забра: Но если это будет не такбарец, а какой-нибудь корыстолюбивый человек, который потребует больше золота, чем такбарец?

Гофмейстер: Ну, тогда мы дадим ему все, что он потребует, и Бог накажет его за жадность.

Забра: Он должен пройти мимо нас.

Гофмейстер: Да, он пройдет здесь. Он вызовет кавалерию из Салойа Саманг.

Забра: Уже почти стемнеет, когда они двинутся в путь.

Гофмейстер: Нет, он очень спешит. Он выступит перед закатом. Он заставит их отправиться тотчас же.

Забра: (смотрит направо) Я не вижу движения в Салойа.

Гофмейстер: (смотрит туда же) Нет… Нет. Я не вижу. Он ДОЛЖЕН двинуться в путь.

(Пока они смотрят, в дверной проем выходит человек, облаченный в грубый коричневый плащ, скрывающий его голову. Он украдкой уходит налево.)

Кто этот человек? Он пошел к верблюдам.

Забра: Он дал деньги одному из погонщиков верблюдов.

Гофмейстер: Смотри, он садится в седло.

Забра: Может быть, это Король!

(Голоса слева: «Хо-йо! Хой-йей!»)

Гофмейстер: Это всего лишь погонщик, уходящий в пустыню. Как радостно звучит его голос!

Забра: Сирокко поглотит его.

Гофмейстер: Что, если это БЫЛ Король!

Забра: Ну, если это был Король, нам придется подождать год.

ЗАНАВЕС

Акт II

(Та же самая сцена. Прошел год.)

(Король, завернувшийся в плащ погонщика, сидит с Эзнарзой, цыганкой из пустыни.)

Король: Теперь я познал пустыню и жил в шатрах Арабов.

Эзнарза: Нет земли подобной пустыне и людей, подобных Арабам.

Король: Все это осталось позади; я возвращаюсь к стенам моих отцов.

Эзнарза: Время не может уничтожить всего; я возвращаюсь в пустыню, которая взлелеяла меня.

Король: Ты думала в те дни в песках или по утрам среди палаток, что мой год когда-нибудь закончится, и я силой данного слова возвращусь в тюрьму своего дворца?

Эзнарза: Я знала, что время сделает это, ибо моему народу ведомы его пути.

Король: Выходит, это Время отмахнулось от наших бесполезных молитв? Выходит, оно больше, чем Бог, раз оно насмеялось над нашей просьбой?

Эзнарза: Мы не можем сказать, что оно больше Бога. Ведь мы просили, чтобы наш собственный год никогда не кончился. Бог не мог помочь нам.

Король: Да, да. Мы просили именно так. Все люди посмеялись бы над этим.

Эзнарза: Молитва была не смешной. Только он — повелитель лет — закоснел. Если бы человек молил за свою жизнь разъяренного, беспощадного Султана, ответом ему был бы смех рабов Султана. И все-таки молить о собственной жизни — совсем не смешно.

Король: Да, мы — рабы Времени. Завтра прибудет принцесса из Тарбы. Мы должны склонить перед ней головы.

Эзнарза: Мои люди говорят, что время живет в пустыне. Оно возлегает там, в лучах солнца.

Король: Нет, нет, не в пустыне. Там ничто не меняется.

Эзнарза: Мой народ говорит, что пустыня — его страна. Оно не трогает свою собственную страну, как говорят люди моего племени. Но оно сокрушает все другие страны мира.

Король: Да, пустыня — всегда остается такой же, даже мельчайшие ее камешки.

Эзнарза: Говорят, что Время любит Сфинкс и не вредит ей. Говорят, что оно не смеет вредить Сфинкс. Она породила Времени немало богов, которым поклоняются неверные.

Король: Их прародитель ужаснее, чем все ложные боги.

Эзнарза: O, но он оставил в покое наш маленький год.

Король: Он уничтожает все и вся.

Эзнарза: Есть малое дитя человеческое, которое могущественнее Времени и которое спасет от него мир.

Король: Кто этот маленький ребенок, более могущественный, чем Время? Не Любовь ли сильнее его?

Эзнарза: Нет, не Любовь.