Пета

— Да, но… Редко кто считается со своим фамильяром. Поэтому сейчас нас так редко прикрепляют к Элементалям. Даже королева не считается с Джагом.

Я резко закрыла рот. Я слишком многое рассказала. Несмотря на то, что сейчас меня приставили к Терралингу, большую часть жизни моим домом была Шахта. Я оставалась верна Фиаметте, пусть она и была той ещё стервой.

Бранд довел нас до своего дома, а я размышляла над тем, что произошло, а они сидели за обеденным столом. Скорее всего, это вышло случайно. Ей не с чего доверять мне или слушать меня.

Скорее всего она так сделала напоказ, потому что рядом находился Бранд.

Хотя я не могла не почувствовать эмоции, охватившие ее тело. Благодарность. Она была благодарна за то, что я с ней.

Но я держала рот на замке, а челюсти крепко сжатыми. Я не стану проникаться симпатией к этому Терралингу. Нет.

Бранд с женой кормили Замарашку, а я сидела на ее плече. Они не обращали на меня внимания, словно я была неодушевленным предметом. Без сомнения они считали меня Невезучей Кошкой и, игнорируя меня, хотели обезопаситься.

Стараясь не сбить дыхание, я ограждала себя от боли. Мне не следовало удивляться, но пренебрежение больно жалило остатки гордости. Я погрузилась в свои мысли подальше от их разговора.

Пока Терралинг не предложила мне молоко в своей кружке, изумив меня до кончиков усов.

Богиня-мать… Я не могу отказать. Я опустила голову в каменную кружку и стала лакать прохладное молоко с пенкой, а в напиток упала моя слеза.

— Пета, когда в последний раз твой подопечный действительно тебя принимал? — спросила Смоук.

Я подняла голову, собрав со стенок кружки на усы капли молока. И не стала отвечать Смоук.

— Мне хватит, Замарашка.

Она едва заметно кивнула мне, а затем за раз проглотила остатки молока.

Не понимает… Она совершенно не понимает, что сделала только что. Вот так поделившись едой со мною, она официально признает, что я ее фамильяр, и она соглашается работать со мной в команде. Ставя мои интересы и знания наравне со своими.

Но могу ли я доверять ей?

На этот вопрос у меня не было ответа, что и пугало меня больше всего. Доверие.

Могу ли я довериться ей?

Нет. Я не доверюсь ей. Возможно, она и поделилась со мною молоком, но, сомневаюсь, что она хотя бы представляет, что это значит. Я медленно вздохнула. Поэтому и для нее это ничего не значит.

И для меня это тоже ничего не будет значить.

Глава 3

Смоук жестом показала Терралингу пригнуться, чтобы стирать вещи и говорить о том, что творится в Шахте без опаски быть подслушанными шпионами Фиаметты. Замарашка действительно стирала, пока говорила, и, возможно, я даже была немного горда за нее. Возможно. По крайней мере, она помогала, пока искала ответы на свои вопросы. Хотя она и не догадывалась о проблемах со здоровьем у Смоук. Огненной полукровке следовало знать, что, оставаясь в Шахте, она постепенно теряла жизненные силы, от того что тело жаждет открытых всем ветрам скал Гнезда. Но она никогда не покидала Шахту, отчего становилась все слабее.

Я сидела теперь уже в пустой корзине для белья и изучала свою подопечную, пока она спрашивала об Элементалях огня. Как будто ей действительно интересно было узнать о ком-то, кроме своих людей.

— Здесь есть что-то ещё, — вмешалась я в разговор. — Что-то изменилось в ночных колоколах. Люди стали дольше спать и тяжелее просыпаться. Я тоже это видела.

Замарашка обернулась ко мне, открыв рот, словно собираясь что-то сказать, а затем нырнула в стремительный поток воды.

Я выпрыгнула из корзины и побежала к берегу, но Терралинга уже относило потоком к лаве, нагревающей воду.

Обратившись в барса, я помчалась вдоль берега, чтобы догнать ее. О чем она думала, вот так ныряя в воду? Она что, спятила?

Наконец, она всплыла, но стремительно приближалась к лаве. Я бы и не подумала нырять за Саламандрой в подобной ситуации, но Терралинг просто не выживет в такой температуре.

— Замарашка, плыви к берегу, не тяни резину.

Она встретилась со мной взглядом, и в ее глазах я увидела, как жар поглощает ее, высасывая силу.

— Прости меня, — прошептала она, но передавшаяся от нее боль оказалась совсем не телесной.

Болело сердце.

Черт бы ее побрал, она мне уже слишком нравилась, чтобы дать ей умереть.

Вода подтолкнула Замарашку ко мне, и, зарычав, я бросилась к ней, впиваясь в ее руку когтями и подтягивая ближе, чтобы дотянуться пастью до другой руки и вытянуть из воды.

— Замарашка, если ты решила поплавать, может следовало бы выбрать для этого более безопасное место, а?

Я прошла рядом с ее лицом, ужасаясь от того, что могло произойти. Я едва ее не потеряла. Нет. Больше не буду так беспокоиться. Мне плевать, что будет значить ее смерть.

— Недостаточно, что все считают меня невезучей? Если бы я потеряла тебя в первый день после назначения, с моей репутацией было бы покончено навсегда. Как бы я смотрела людям в глаза?

Это была не совсем правда, правда оказалась гораздо печальней. Она понравилась мне ещё в Глубине. Она защитила меня от нападок Лоума, и я не смогла забыть те несколько добрых слов.

Она протянула ко мне руку.