Петербургская Коломна

В 1921 году А.В. Луначарский по просьбе В.И. Ленина составил характеристики виднейших деятелей науки и искусства, оставшихся и работающих в Советской России. Пространный отзыв о А.Н. Бенуа, в частности, констатировал, что «…Бенуа с величайшим интересом следил за первыми шагами нового режима. Он был одним из первых крупных интеллигентов, сразу пришедших к нам на службу и работу». Однако вместе с тем нарком отмечал, что «жизненные невзгоды и другие обстоятельства вызвали в нем известное брюзжание, постепенно перешедшее даже в прямое недовольство… Думаю, что сейчас он другом советской власти не является, тем не менее он, как директор самой важной части Эрмитажа… приносит нам огромные услуги». Заканчивая свой отзыв, А.В. Луначарский сообщал В.И. Ленину, что петроградские руководители в последнее время делают шаги к улучшению его положения, что, вероятно, «разгладит морщины на его (Бенуа) эстетическом челе».

Однако разгладить морщины на «эстетическом челе» Бенуа не удалось. Материальные трудности сделали свое дело, и в 1926 году А.Н. Бенуа окончательно перебрался на постоянное местожительство в Париж. Во Франции – изобилие житейских благ, комфорт, семья. Но на родине остались «прерванные задачи всей жизни». «Вообще же, – писал он Ф.Ф. Нотгафту из столицы Франции, – сердце у меня продолжает разрываться между здешним и всем тем, что является делом жизни на родине. Нечего говорить, жить здесь удобнее, но туда меня тянет все то, что там осталось, и на первом месте – Эрмитаж».

Еще в 1922 году в московских художественных кругах зародилась идея организации выставки русских художников в Америке. Был сформирован президиум выставочного комитета в составе И.Э. Грабаря, И.И. Машкова, К.Ф. Юона, И.И. Трояновского и В.В. фон Мекка. Председателем комитета избрали Сергея Арсеньевича Виноградова, художника-пейзажиста, одного из основателей общества «Союз русских художников». Целью выставки было не только ознакомление американской публики с русским искусством, но и определенная финансовая поддержка художников. Предполагалась выгодная распродажа американцам представленных на вернисаже произведений искусства. Список участников выставки насчитывал около ста художников Москвы и Петрограда, каждый из которых мог представить для экспозиции и продажи 20 живописных и 20 графических работ. В приглашении, разосланном в июле 1923 года, говорилось, что «…желательно, чтобы художники дали на эту выставку не случайный очередной выставочный материал…, а произведения, представляющие его с самой лучшей стороны и тем самым верно отражающие лик художественной России».

Комитет выставки русского искусства в Америке. Второй ряд, слева направо: К.А. Сомов, И.Э. Грабарь. Фото 1924 г.

18 сентября 1923 года К.А. Сомов записал в дневнике: «…днем приходил Рылов, принес мне печатное приглашение на выставку в Америке. Дал мне мысль ехать туда. Вечером пошел к Кустодиеву на собрание по поводу этой выставки. Было несколько художников: Анна Петровна, Кругликова, Левицкий, Шиллинговский, которого я впервые увидел, Воинов, Митрохин. Все уговаривают меня ехать представителем от Петербурга. Я взволновался, Анюта еще больше, совсем расстроилась от этой мысли».

28 сентября прошло повторное собрание петроградских художников, на которое пришли только три человека: Всеволод Владимирович Воинов, Григорий Михайлович Бобровский и Константин Андреевич Сомов. Тем не менее Сомов назначается председателем, а Воинов секретарем выставочного комитета от петроградских художников. Начался отбор картин для экспозиции на американском вернисаже.

8 октября В.В. фон Мекк пришел к Сомову на Екатерингофский проспект и сообщил решение выставочного комитета. Константин Андреевич писал: «…моя судьба решилась: еду в Америку. Анюта страшно огорчена, плакала, и мне было больно и грустно… От волнения и бесконечных мыслей долго не мог заснуть».

Константин Андреевич в день своего отъезда не собирался покидать Россию навсегда. Поездка в Америку с выставкой его заинтересовала, но у художника оставались незавершенные планы работы в Петрограде, он намеревался обязательно реализовать их по возвращении домой. Однако тревожные предчувствия Анны Андреевны оказались вещими. Домой К.А. Сомов больше не вернулся. Но это еще впереди, а пока его Анюта помогала ему во всем. Вместе с сестрой Воинова переводила список картин на английский язык, укладывала отобранные работы в два упаковочных ящика, сопереживала брату, волновавшемуся по поводу задержки при оформлении заграничного паспорта. И вот наступил печальный день отъезда. Слова прощания, слезы, поцелуи и последний звонок к отправлению поезда, увозившего Константина Андреевича из России навсегда; навечно из родного города, дома, от близких и родных ему людей.

5 декабря 1923 года Анна Андреевна Михайлова получила письмо, отправленное Сомовым из Москвы: «Милая моя, дорогая Анюточка, доехал до Москвы совершенно благополучно… 6-го, т. е. завтра, во всяком случае, поедем четверо: