Петербургская Коломна

25 мая 1925 года, передав выставку В.В. Мекку, Константин Андреевич уехал из Нью-Йорка. Его отъезд совпал со значительным событием: фортепьянная фирма «Стенвей и сыновья» сделала ему заказ на реалистический портрет С.В. Рахманинова для официальной резиденции музыкального короля. По договору с фирмой Сомов должен получить за портрет 2 тысячи долларов. Кроме того, этот портрет будет воспроизведен и в красках, и в черно-белом виде в форматах, пригодных для различных рекламных целей. Безусловно, получению подобного заказа художник обязан С.В. Рахманинову, тот уже договорился с ним о сеансах. Конечно, гонорар по сравнению с бывшими гонорарами Константина Андреевича в России небольшой, но на эти деньги он сможет прожить в Париже целый год.

Композитор С.В. Рахманинов.

Портрет работы К.А. Сомова. 1925 г.

Он делится с Анной Андреевной своими планами создания портрета: «Он будет сидеть у меня в задумчивой позе с головой, подпертой рукой, в другой руке – нотная папка, как будто он сочиняет. Костюм домашний – может быть даже халат – фон радостный, весенний русский пейзаж, яркий, небо с радугой и цветущие вишни. У него есть музыкальная поэма, Весна“, которую он сам любит, и этот фон будет как бы ее иллюстрировать».

И вот снова Париж. Масса знакомых. Встречи, спектакли, концерты, прекрасные дягилевские балеты. Друг Сомова М.Г. Лукьянов (Миф) приобрел в Нормандии, в живописном местечке Гранвилье, ферму, на которой занялся разведением и продажей домашней птицы и кроликов. Константин Андреевич приезжает сюда, где ему все «…чрезвычайно нравится – так тихо, так мирно…».

Продолжалась работа над портретом Рахманинова, 16 августа 1925 года пошел последний сеанс. «В семье Рахманиновых несчастье, – сообщал он письмом Анне Андреевне, – зять их, прелестный 28-летний молодой человек, два месяца назад заболел сумасшествием, и это случилось у нас, в Гранвилье, куда я его пригласил на несколько дней отдохнуть… 12 августа… объявили, что он умер в 2 часа ночи от кровоизлияния в мозг».

14 сентября 1925 года Сомов радостно пишет сестре на Екатерингофский проспект: «Вчера было испытание и кончилось очень благополучно. Сергей Васильевич и его семья были очень довольны работой. Он написал несколько лестных слов вместе с моим письмом в Нью-Йорк…».

В далеком родном городе (теперь уже Ленинграде) кроме сестры и близких остался друг и соратник по «Миру искусства», Анна Петровна Остроумова-Лебедева. Большинство ее дореволюционных знакомых теперь не появлялись в ее доме на Нижегородской улице – они, также как и Константин Андреевич, покинули Россию. Лебедевых всегда регулярно навещала сестра Константина Андреевича, Анна Андреевна. Она читала Анне Петровне письма из Парижа, рассказывала городские новости и участвовала в музыкальных вечерах.

А Константин Андреевич через сестру сообщал милому другу Анне Петровне о своей первой встрече в Париже 21 сентября 1925 года с Александром Бенуа и его семьей: «…Шура очень изменился к лучшему, так как сбрил свою безобразную бороду, оставил только усы, стал чище и помолодел. Приняли они меня очень радушно – я ведь живу в двух шагах от Версаля… Как здесь ни хорошо, тянет домой. Здесь же комфорт и роскошь…». Он бывает несказанно рад письмам Анны Андреевны, пытается помочь ей издалека.

В ноябре 1925 года ему исполняется 56 лет. В этот день он пишет сестре: «…увы, и я много думал о жизни, о том всем, что так связано с тобой в ней. Грустно стариться, но надо быть мудрым, хотя это и скучно…». А в первые дни 1926 года он выпил за здоровье «своей миленькой Анюточки», с беспокойством думая, что принесет Новый год. В России мороз, а во Франции солнце, довольно тепло, зеленые трава и деревья. Он грустил по оставшимся в Ленинграде друзьям, вспоминал Остроумову-Лебедеву, Верейского, просил в письмах сестру передавать им поклоны. Он радовался, что у него есть сестра, его милая «Иоганна», «Увочка», мадам «Совиньи», он обожал и любил ее до самой могилы. Надеялся, что много заработает, выпишет ее во Францию и даст возможность снять с ее плеч бремя тяжелых забот и постоянных тревог. 10 мая 1926 года он писал сестре: «Душенька моя… Как тебя не любить!.. Ты самая лучшая, самая мудрая, самая добрая…».