Петербургская Коломна

Долгое время разработку проекта первого каменного театра связывали с именами живописца Л. Тишбейна и инженера Ф. Бауэра. Однако недавно историк Т.А. Николаева обнаружила архивный документ, подтверждающий, что создателем проекта и главным строителем театра являлся архитектор А. Ринальди. В архивном донесении действительного тайного советника и кавалера М. Деденева говорится: «Ваше Императорское Величество высочайше соизволили поручить мне строение здесь публичного театра по сделанным планам и смете обер-архитектора Ринальди». В 1779 году в переписке Екатерины II упоминается о падении Ринальди с лесов. Старый зодчий с тех пор не мог лично следить за всеми постройками, осуществлявшимися по его проектам, поэтому в 1791 году завершение строительства театра поручили генерал-инженеру Федору Бауэру.

Торжественное открытие театра состоялось 22 сентября 1783 года. Князь А.А. Шаховской в «Летописи русского театра» писал, что Каменный театр открылся премьерой итальянской оперы «На Луне» – творения Карло Гольдони и композитора Паизеллло. Автор музыки долго жил в Петербурге, занимал место дирижера в опере и даже являлся инспектором театральных оркестров.

На заглавном листе пьесы Карло Гольдони, напечатанной в Санкт-Петербурге, сказано, что «На Луне» «.веселое театральное празднество, имеющее быть представленным в новом Каменном Императорском театре, по случаю дня открытия, назначенного на торжественный день коронации ея Императорского Величества Екатерины Вторые». Комедия К. Гольдони «На Луне» была написана в трех актах, но так как торжественный спектакль не мог долго продолжаться, то автору пришлось переделать пьесу, составив из нее большое театральное действо в пяти картинах. «Музыка спектакля, написанная Паизелло, сопровождается несколькими составами хоров, дуэтов и инструментальных интерлюдий. Артисты, исполнявшие оперу – итальянской труппы, хористы из придворной капеллы.» Именно с этого торжественного спектакля (22 сентября 1784 года) старая Карусельная площадь в столице стала официально называться Театральной.

Член Российской Императорской Академии наук, многих зарубежных королевских академий И.Г. Георги в 1794 году издал в Петербурге свой капитальный труд «Описание Российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга», в котором подробно, как очевидец, описал торжественное открытие Большого Каменного театра. Автора книги, как и всех петербуржцев, потрясли красота и блеск театра: «Снаружи представляет оный громадное здание величественного вида. Над главным входом стоит изображение сидящей Минервы из карарского мрамора, с ее символами, а на щите надпись: Vigilando quisco (покоясь продолжаю бдение). Все здание определено для комедий, трагедий, опер, концертов и маскарадов. Поелику в комедии и трагедии требуется, чтоб можно было явственно слышать говоренное и различать черты лиц актеров, то и неудобно было сделать залу весьма великую. Для достижения же первого отверстие театра сделано столь велико, как обширность места позволяла.

Императорская ложа находится в середине, против театра, в горизонте онаго и так, что все перспективные линии в оной смыкаются, отчего разнообразные представления здесь наиболее пленяют. Под кровлей находятся четыре большие водохранилища с восьмью мехами и двумя насосами; сверх того, в этом здании восемь крылец и 16 выходов, которые все имеют взаимную связь между собою. Ради громовых ударов сделан при сем театре профессором Кольрейфом громовой отвод, где копие Минервы управляет молниею».

Театральный зал Большого театра, освещенный яркими лампами и украшенный великолепной массивной люстрой, представлял собой величественное сооружение, вполне соответствовавшее своему назначению, если бы «не один важный недостаток: отсутствие резонанса; в ложах, расположенных напротив эстрады, голоса актеров едва слышны».

Цены на билеты в новый театр считались для того времени довольно высокими. Билет в ложу первого яруса стоил 12 рублей, в кресла – 2 рубля, а вход в партер – 1 рубль медью. В момент открытия Большого театра в нем установили три ряда кресел. Они, как правило, занимались стариками и первыми сановниками государства. Офицеры гвардии и «все порядочные люди» размещались в партере на скамьях. В ложах второго яруса в те времена нередко видели старых женщин, в домашних чепцах, с вязанием в руках, и стариков-купцов в атласных халатах, вальяжно расположившихся со всеми удобствами, по-домашнему.

В то время билетов в открытую продажу поступало очень мало. Абонементы на ложи и кресла заранее раскупались знатной и богатой публикой, имевшей в то время право декорировать и обставлять купленную ложу по своему индивидуальному вкусу. Это придавало театру «ужасную пестроту», которую отметил И.А. Крылов: «Театр здешний показался мне довольно велик. но, осматривая вокруг, представилася мне ужасная пестрота, потому что каждая ложа обита особливого цвета обоями, а у каждой такого же цвета занавески, так что было тут смешение всех разных цветов».