Петербургская поэма. Избранные стихотворения

Я болею.
Мне кажется,
весь я в огне,
словно адово пламя
сжигает меня изнутри.
Кто-то шепчет (иль это
кажется мне?):
„Все будет нормально,
завтра проснешься,
на счет раз-два-три
встань и иди.
Куда идти?
Да куда-нибудь…“
В самом деле:
не все ли равно,
куда и зачем?
Разве я выбираю
свой жизненный путь?
Разве я знаю,
чего же мне в этой жизни надо?
За чем
отправляться
в путь?
Может быть, за золотым руном?
Блажь. Вымысел. Бред.
Сознание воспалено.
Но кто-то (а может быть,
все-таки ты?)
за мной непременно придет
и к свету
выведет
все равно…

«Уходя, она оглянулась…»

Уходя, она оглянулась,
посмотрела на него
и… улыбнулась.

Как сияли

её глаза!

Как она улыбалась,

оглядываясь:
будто ангел небесный
пролетел в этот миг,
будто слово заветное
прозвучало;
только что оно означало —
знали только он и она,
улыбнувшаяся тогда,
когда уходила.

И… словно грусть уходила,

растворялась, терялась вдали,
и облака, как большие нули,
создавали нулевое пространство,
в котором нет ничего,
и только плывет нежная улыбка,
как золотая рыбка
забытья
в голубом
аквариуме
бытия.

Ангел

Ангел мой
с горящими очами,
опаленный
пламенем
печали,
окруженный
светом золотистым.
Где-то ты летаешь
в горных высях,
где-то ты небес
пронзаешь
сферу.
Снится мне порой,
что я летаю,
следуя
известному
примеру:

подо мной земля,

как на ладони,
надо мной —
холодное пространство.
Где твои спокойные ладони,
ангел мой?
Сжимается пространство,
вкруг меня
всё ближе – зов разлуки.
Ангел мой,
вернись ко мне навстречу,
протяни
мерцающие руки,
подхвати меня,
как смерч – пушинку,
унеси меня
в густые травы…

Под обстрелом

Н.Р.

1

…И вновь раздается сирены вой,
Противный, как вой похоронных труб,
И тьма наползает кляксой сиреневой,
Неотвратимой, как ледоруб,

Занесенный над миром и временем,

Грозящий разрубить их напополам…
Гулы…
Унылые взрывы…
И, внемля им,
Вдруг понимаешь, что ты – это хлам…

Нет, в хлам поскорее упиться бы,

Забыться,
Затихнуть,
Замолкнуть,
Не быть…
…И падает мертвыми птицами
Проклятое
Слово
«Любить»…

2