Петербургская поэма. Избранные стихотворения

…Как всплывает подлодка из мутной глуби
воды,
так всплывают вдруг твои слова,
пробиваясь сквозь толщу расстояния:
„Милый, береги себя, милый, ты слышишь?!“

Тише… тише… тише…

Это только слова, набор букв, количество знаков,

форма, лишенная смысла, звука, интонации,
фраза, написанная без соблюдения правил пунктуации,
как поле, состоящее из неопознанных злаков.

Но почему я чувствую, что от этих простых слов,

незатейливых, как брюссельская вязь,
происходит со мной нечто, что сотрясает меня до самых
                                              основ,
и я понимаю, что есть, разумеется, связь

между словом, брошенным впопыхах,

и нежностью, вспыхнувшей, подобно костру.
Это то, о чем невозможно сказать в стихах,
это что-то древнее, словно струг,

выплывающий вальяжно из дали волн,

когда ветер надувает власть паруса
и ревет натужно, как пашущий вол,
вал за валом швыряя на берег.
Краса

этого мира заключается,

на самом деле, только в том,
что слово способно спасти, исцелить,
все несчастья, как жернов, на части дробя.
И, пока сирена звучит за окном,
меня спасает только твое:
„Милый, ты слышишь, береги себя…“

Там, в этой стране…

…Нет, я не устал,
я не жалуюсь,
я не скорблю.
Но жизнь, как чужой монастырь,
а мне ни к чему устав;
да я и вообще не люблю,
когда меня загоняют в параграф,
подчиняют регламенту,
втискивают в прокрустово ложе
правил.
…Если бы что я в своей судьбе
исправил,
так это – излишняя покорность
временным рамкам:
невозможность замедлить время
там,
где его надо замедлить,
и ускорить там, где надо ускорить.
Послушайте:
не надо со мной спорить —
ведь если звезды зажигают,
это значит, что не всё потеряно,
и даже раны душевные заживают.
…Что же ты смотришь потерянно?
Отчего в глазах твоих факелы грусти
пылают?
Почему печальна их небесная
голубизна?
Полночь.
Где-то собаки лают,
а караван идет туда,
где страна невыученных уроков,
неизбитых истин,
неубитых чувств
и где на крыльце красуется
полная кадка добра.
Там, в этой стране
падают вверх осенние листья
и роса на траве – чистого серебра.
Там, в этой стране —
взглядом удивленным меня смерьте! —
понятия не имеют о зависти,
там вечный парад планет.
Там ничего не ведают о старости и о
смерти,
потому что смерти нет
и вообще ничего нет…

«…Почему меня так раздражает тот миг…»