Петербургская поэма. Избранные стихотворения

Только я глаза закрою —

передо мною ты встаешь!

Только я глаза открою – над

ресницами плывешь!

Григол Орбелиани

Только я закрою глаза —
Предо мною плывет твое тело
В вихре линий лунного света.
Но глаза твои так закрыты,
Будто ты ничего не видишь,
Ничего не чувствуешь. Или
Ты плывешь – и тебе всё равно.

Я знавал равнодушье приказа,

Холод слов, неразумность боли —
Равнодушье твое, как проказа,
Как жестокость без счастья и воли.

И плывет твое тело в дымке,

Серебрится нагое тело,
Только бабочки-невидимки
На мое слетаются сердце.
Но не бабочки это, а осы,
Они в сердце вонзают жала,
И трепещет больное сердце,
Словно бабочка на ладони.

Ну, а ты проплываешь мимо,

Словно кукла с улыбкой мима,
Безразлична и безучастна,
Но несчастна – и тем прекрасна…

Coda. Заключительное послание несуществующей Надежде Р., перешагнувшей порог своего сорокалетия

…Как не похожи на объятья

Прикосновенья этих рук…

А. Ахматова

Прикосновенья этих рук…
Я всё же не найду сравненья,
И не решить мне уравненья,
Не разорвать проклятый круг,

Где ты давно уже не та,

И я давно не тот. Но всё же
Я чувствую своею кожей
Удар свистящего хлыста:

Он рассекает кожу враз.

А следом сыплются проклятья.
Как не похожи на объятья
Прикосновенья этих фраз,

И переполнен ими чат,

И взгляд твой жжёт меня укором…
… Постой, помедли с приговором.
Когда же музы замолчат?!

После паренья

Облик твой, мучительный и зыбкий…

О. Мандельштам

Облик облекается облаком,
размывается,
теряет свои очертания,
какие-то смутные линии, —
то серые, то синие, —
какие-то черточки и пунктиры,
скобки, круги,
словно образ не просто размыт,
а разобран на составные,
разъят, раздроблен, разбросан,
и ничего уже не разобрать —
образ ли это твой
или же смутное небо прощенья.

Я бы хотел это явление разобрать,

разложить по полочкам,
довести до опрощенья,
но… не получается, ничего не выходит, не
срастается, выходит из-под контроля,
тает, словно птица, исчезнувшая в вышине,
пропадает тенью соскользнувшего в пропасть тролля,
трелью слабеющей затихает вдали,
мыслью внезапно ускользает резвой,
временем расплющенным, как на картине Дали,
требует обязательной оценки, взвешенной, трезвой.

Облик бликует, ликует, свивается в свиток,

на котором черным начерчены червовые пики.
Молча влачится в пыли воспоминаний усталая свита,
сосен свирепых топорщатся грозные пики.
Пыль вековая, сосны, туманного прошлого тени,
непроходимых, хмурых, безумных болот испаренья —
Все эти призраки, иллюзии жалких хотений
появятся намного позже, но сразу после паренья…

Последний поцелуй