Петербургская поэма. Избранные стихотворения

В плацкартном вагоне,
где люди – в избытке
и воздух наполнен
не запахом мяты, —
в плацкартном вагоне
подушки примяты,
и простыни свесились,
словно знамена;

в плацкартном вагоне,
где режутся в карты,
где чай подают,
сожалея о чае;
в плацкартном вагоне
мы вдруг замечаем,
что люди как люди:
не лучше, не хуже.

Мы едем, мы едем
в плацкартном вагоне,
проносятся мимо
плацкартные кони,
плацкартные реки
сбегают лениво,
волнуются в поле
плацкартные нивы.

Бормочут колеса:
„Плацкарта,
плацкарта…“
Такая, вот,
нынче
нам
выпала
карта.

Словом, эта книга заслуживает того, чтобы прочитанной, а точнее пролистанной с любого листа, чтобы найти те строки, которые окажутся для тебя наиболее близкими – именно так, как читаются обычно все книги стихов.

Впрочем, я кажется заболтался, а уже раздался третий звонок, и вам пора заходить в зал и занимать места согласно купленным билетам. Добро пожаловать в поэтический театр и поэтический мир Марка Котлярского.

Петр Люкимсон,

писатель, журналист

Было без малого восемь часов утра, когда титулярный советник Яков Петрович Голядкин очнулся после долгого сна, зевнул, потянулся и открыл, наконец, совершенно глаза свои. Минуты с две, впрочем, лежал он неподвижно на своей постели, как человек не вполне еще уверенный, проснулся ли он, или еще спит, наяву ли и в действительности ли все, что около него теперь совершается, или – продолжение его беспорядочных сонных грез…

Ф. Достоевский, «Двойник», Петербургская поэма

Из цикла «Прощание с Петербургом»

Господин Голядкин

Вот господин Голядкин —
Мой нелепый двойник.
Где-то на улицах города
Он нежданно возник.

Он обо мне не знает,
Я не знаю о нем.
Встретимся мы случайно
Светлым осенним днем.

И отшатнемся в испуге,
И разойдемся прочь,
Не знающие друг о друге,
Похожие точь-в-точь.

И каждый спрячется в доме —
В клетке своих надежд,
Сжигая старые письма,
Путаясь в грудах одежд.

И все нам будут мерещиться
Знатные люди столиц,
Чиновники высокопоставленные
С наградами, но без лиц.

Заполнят наши квартиры,
Беззвучным криком крича,
Люди, а может быть, нелюди
С единым лицом палача.

Одетые в крепкие робы,
Пришельцы каких систем?
А на груди у каждого
Начертано – «37»!

– Алле, господин Голядкин,
Голядкин вы или я?
– Увы, господин Голядкин,
Мы с вами одна семья.

Одни нам выпали страхи
И дни, что так коротки…
– Алле, господин Голядкин?!
А в трубке гудки, гудки…

…Довольно играться в прятки!
И я направляюсь в жэк.
Но мне говорят:
– Голядкин
Убыл в грядущий век.

– Простите, а я в каком же?
Кто я – друг или враг?
Куда ведут катакомбы
Официальных бумаг?

И мне говорят величально:
– Позвольте вам выйти вон!
…И где-то звучит погребальный,
Вполне колокольный звон…

Карета на Невском