Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта

Здание, где расположен музей, — построенный в 1835 году трехэтажный доходный дом для вдовы ювелира Гемилиана, потом почти полвека принадлежавший семье полковника Д. В. Ганкевича. В 1930-х годах он был надстроен двумя этажами и именно там находится этот музей. Поэтому мы не можем рассматривать его как квартиру доходного дома, превращенную в коммуналку.

Бытовая реконструкция комнаты в коммунальной квартире

Постоянная выставка в Музее истории Петербурга «Коммунальный рай, или Близкие поневоле»

(Особняк Румянцева. Английская наб., 44, тел. 571–75–44)

Постоянная выставка «Коммунальный рай, или Близкие поневоле», открыта недавно — в декабре 2016 года, и находится в помещениях бывшей коммунальной квартиры Румянцевского особняка, сохранившей свою реальную планировку.

«Я прожил в этой коммуналке почти все детство и всегда знал, что мы находимся в музее. Но никогда не думал, что стану экспонатом этого музея, — рассказал заместитель председателя Союза писателей Санкт-Петербурга Сергей Арно. — Раньше здесь, конечно, жили совсем другие люди. В первой комнате был капитан первого ранга, красавец мужчина, с семьей. Во второй жили мы. В комнате неформала — трубач с женой. Этот трубач играл на похоронах, и тут он тренировался, а я засыпал и просыпался под похоронный марш. В последней комнате жила тетя Соня с дочкой. Она была интеллигентной женщиной в длинном халате и часто болела. Везде стояли мышеловки, мыши лезли к нам с чердака, где мы сушили белье. Но жили все дружно».

Комната бывшей хозяйки в коммунальной квартире 1920-х гг.

Комната деревенской семьи в коммунальной квартире 1930-х гг.

Комната неформала в коммунальной квартире 1950-х гг.

Комната художника в коммунальной квартире 1980-х гг.

А теперь в музеефицированной квартире четыре ее комнаты рассказывают о четырех периодах коммуналок Советского времени. В первой комнате жила бывшая хозяйка всей квартиры, «уплотненная» в 1927 году, — в помещении тесно от мебели, принесенной из других комнат.

Во второй комнате — приехавшая по оргнабору 1930-х годов деревенская семья с ребенком — много деревенских вещей, привезенных с собой.

В третьей комнате — стиляга 1950–1960-х годов, поэтому здесь молодежно-модная обстановка.

В четвертой комнате — художник, представлявший ленинградский андеграунд 1970–1980-х годов, с характерной для творческой богемы обстановкой.

На общей кухне — полное смешение всех времен: примус соседствует с газовой плитой; холодильные столы — с первыми электрическими холодильниками. В коридоре выставлены радиоприемники, электробритвы, фены, настенные телефоны, звонки, пылесосы. Все это напоминает барахолки, где каждая вещь вызывает массу воспоминаний.

Реконструкции квартир доходных домов в частных жилых квартирах

Сохранение и показ квартир доходных домов — частная инициатива

Как мы видим, несмотря на явно растущий интерес к истории повседневности в Петербурге, так пока и нет ни государственного, ни городского, ни общественного историко-бытового музея «Квартира доходного дома».

Но четверть петербуржцев живет в старых доходных домах. Может, надо самим организоваться и музеефицировать свои собственные квартиры, чтобы показывать их соотечественникам? Вот в Европе владеют люди старинными замками — так обязаны по определенным дням пускать посетителей осматривать большую часть помещений. Может быть, и у нас так сделать?

Обычная квартира школьной учительницы начала XX века в обычном доходном доме

(Фурштатская ул., 9 — Кирочная ул., 8, кв. 80, тел. 8–965 084–53–46)

Больше четверти века я с удовольствием занимаюсь изучением доходных домов, а живу в нем с рождения. На лекциях я рассказывала, показывая фотографии, как выглядели квартиры. И так мне захотелось показать, как же это было на самом деле, что придумала я рассказывать это уже не по картинкам, а по нашей квартире. Конечно, пришлось многое реконструировать, чтобы показать квартиру, какой она была в начале XX века, — квартиру одинокой учительницы Анненшуле.

Почему это оказалось возможным? Наш дом был добротно построен в 1903 году с металлическими балками перекрытий, поэтому не было необходимости в капитальном ремонте. По счастью, он не пострадал и во время блокады. Все это обеспечило максимальную сохранность планировки и благоустройства.