Петербургские дома как свидетели судеб

Находящийся в зените славы 53-летний юрист, год назад женился второй раз, по расчету, на 23-летней наследнице «бумажной империи» Ольге Варгуниной и вместе с непростым характером супруги-черносотенки (ультраправой монархистки и консерваторши, ненавидевшей, как говорили, само понятие адвокатуры) получил с приданым этот роскошный особняк на улице Знаменской (ныне — ул. Восстания).

До Варгуниных здание принадлежало Ивану Мясникову, владельцу винокуренного завода и огромного состояния. Заказывая архитектору Гемилиану проект особняка, 25-летний купец, уже успевший скандально прославиться судебным делом о подложном завещании, хотел, чтобы роскошь бросалась в глаза и в интерьерах, где преобладали позолота и мрамор, и снаружи. Гемилиан получил задание построить дом, сравнимый по великолепию с дворцами петербургской знати.

Несмотря на статус и востребованность, крупные гонорары Карабчевского не задерживались в его руках, поэтому союз с молодой хваткой женой-миллионершей, не только грамотно управлявшей прислугой и домом, но и радушно принимающей друзей мужа как образцовая хозяйка, с социальной точки зрения стал удачным. Ольга получила имя одного из выдающихся людей своей эпохи и связи в свете и при Дворе, а Николай — организованный быт в этом особняке, ставшим центром его жизни на следующие 14 лет.

Здесь он и работал, оборудовав на первом этаже кабинет и канцелярию, и отдыхал, построив домашний театр и открыв субботний литературно-музыкальный салон. Пьесы у Карабчевских ставил Мейерхольд, танцевала Матильда Кшесинская, играла Комиссаржевская, читал Чехов, а пел Собинов — большой друг адвоката, ставший после революции врагом из-за разницы убеждений.

Раз в год Карабчевские устраивали в особняке благотворительный концерт. Гости покупали билеты за баснословные деньги, чтобы увидеть в интимной обстановке всех знаменитостей столицы, для которых приглашение на этот вечер было признанием успеха.

Четырнадцать лет блеска и славы особняка Карабчевских закончились с революцией 1917 года. Выдающийся адвокат не принадлежал ни к какой партии, считая преданность идее свободы и справедливости важнее политики. Общался он и с Керенским, предложившим Карабчевскому должность в новом правительстве.

Николай согласился работать в комиссии по сбору сведений о русских военнопленных и под этим предлогом эмигрировал в Европу, где стал представителем великого князя Кирилла Владимировича, который жил в Италии как самопровозглашенный император Всероссийский в изгнании Кирилл I.

Особняк Карабчевских тут же передали под госпиталь, а затем до 2000-х годов здесь размещались обычная и кожно-венерологическая больницы.

Литература

Арсеньев К. К. Судебные речи известных русских юристов: сб. М., 1957.

Карабчевский Н.П. Что глаза мои видели. Т. 2. Революция и Россия. М., 2014.

Крупникова-Балашова Е. Подтвержденное авторство // Архитектура, реставрация, дизайн и строительство. (СПб., 2008. № 2 (38).

Поплавский Г. В. Собинов в Петербурге-Петрограде-Ленинграде. Л., 1990.

Путеводитель по Ленинграду. Л., 1957.

Список абонентов ЛГТС: телефоны учреждений, предприятий, организаций. 1988. Л., 1988.

Список присяжных поверенных округа Санкт-Петербургской судебной палаты и их помощников к 31 января 1914 г. СПб., 1914.

Троицкий Н. А. Корифеи российской адвокатуры. М., 2006.

Троицкий Н. А. Судьбы российских адвокатов: биогр. очерки и характеристики. Саратов, 2003.

Дворец Белосельских-Белозерских

(1848 г., архитектор А. И. Штакеншнейдер; наб. реки Фонтанки, 42 / Невский пр., 41)

«Подъехав к дворцу на Невском проспекте и войдя внутрь, первыми я увидела часовых, а уж потом слуг, которые служили у нас со времен нашего детства. Мы поднялись наверх в комнаты Лайминга. Там меня ждала мадам Лайминг. Старый дворецкий принес ужин и суетился около стола. Не желая обижать его, я зачерпнула ложкой суп. Но когда осталась наедине с супругами Лайминг, сразу приступила к расспросам, всячески стараясь при этом избегать какого-либо упоминания об убийстве…