Читаем Петербургские дома как свидетели судеб полностью

Петербургские дома как свидетели судеб

С началом войны веселая и дружная семья, несмотря на тяготы и начавшийся голод, продолжает работать (старики и дети в том числе), а вечерами находит силы петь, музицировать и устраивать посиделки с дядями-холостяками, спускавшимися на чай со второго этажа.

В 1941 году Тане было 11 лет, ее маме Марии — 52, бабушке — 74, дяде Васе — 55, дяде Леше — 70, брату Леониду (Леке) — 24, Михаилу — 20, сестре Жене — 33, Нине — 25. Заполненная чертежами записная книжка Нины, работавшей на заводе в конструкторском бюро, скоро понадобится Тане, чтобы сделать в ней под нужной буквой «Ж» — первую страшную запись синим карандашом для рисования:

«Ж — Женя умерла 28 дек. в 12–00 час утра 1941 г.».

Женя с Ниной трудились на одном машиностроительном заводе, но Женя — единственная из детей, кто жил отдельно, на Моховой. Транспорт больше не работал, и девушка, получавшая в день 125 г хлеба, пешком шла по колено в снегу (убирать его давно перестали) 7 километров на завод (на обратный путь сил не всегда хватало), где работала по две смены, а потом сдавала кровь для солдат. Однажды Нина пришла на службу и не встретила там сестру.

«Б — Бабушка умерла 25 янв 3 ч. дня 1942 г.».

В двухкомнатной квартире семья Савичевых в целях экономии топила печь лишь в одной комнате. Вторая, холодная, стала нежилой. Туда и отнесли тело бабушки, умершей от дистрофии в конце января. Как это почти всегда бывало в блокаду, до конца месяца тело старались скрывать, чтобы получить за умершего хлеб, выдаваемый по карточке, и продлить жизнь оставшимся в живых.

«Л — Лека умер 17 марта в 5 час утра 1942 г.».

Леонид был в семье главным заводилой — играл в самодеятельном оркестре, устраивал в этом доме концерты и петь привлекал всех родственников. В армию его не взяли из-за плохого зрения, и он пошел на Адмиралтейский завод, где часто ночевал, так как, уже став дистрофиком, не мог ходить на Васильевский остров через Неву. «Леонид Савичев работал очень старательно, ни разу не опоздал на смену, хотя был истощен. Но однажды он на завод не пришел»[43].

«В — Дядя Вася умер 13 апреля в 2 ч ночь 1942 г.».

«Л — Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня. 1942».

Оба дяди, несмотря на возраст, пытались отправиться на фронт, но остались в городе служить в ПВО. Скончались от дистрофии.

«М — Мама в 13 мая в 7-30 час утра 1942 г.».

Мария, одна из лучших сотрудниц швейной артели, работала здесь, на дому, швеей и вышивальщицей, а с началом войны стала шить обмундирование для солдат. Потеряв мать, Таня заполнила оставшиеся страницы записной книжки: «Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня». Нину и Мишу девочка в дневник не вписала, потому что исчезли они неожиданно и дат их смерти она не знала.

Позже выяснится, что брат и сестра выжили — Нину эвакуировали прямо с завода без возможности известить семью, а про Мишу, уехавшего на фронт, семья знала только известие об окружении его отряда фашистами. Он выжил, но письма его в осажденный Ленинград не доходили.

Птицы смерти в зените стоят.Кто идет выручать Ленинград?Не шумите вокруг — он дышит,Он живой еще, он все слышит:Как на влажном балтийском днеСыновья его стонут во сне,Как из недр его вопли: «Хлеба!» —До седьмого доходят неба…Но безжалостна эта твердь.И глядит из всех окон — смерть.И стоит везде на часахИ уйти не пускает страх[44].

Литература

Алексеев С. Л. Великие битвы великой страны. М., 2013.

Ахматова А. А. Соч.: в 2 т. Т. 1. М.: Правда, 1990.

Весь Ленинград. 1924–1928 гг.

Маркова Л.Н. Блокадная хроника Тани Савичевой // Петербургская семья. 2009. 26 сент.

Мелуа А.И. Блокада Ленинграда: энциклопедия. М.; СПб.: Гуманистика, 1999. Миксон И. Жила, была. Л., 1991.

«Оставшись одна, Таня Савичева пришла к соседям» // Аргументы и факты. 2004. 18 февр.

Солсбери Г. 900 дней. Блокада Ленинграда / пер. с англ. М., 1993.

Сульдин А.В. Блокада Ленинграда. Полная хроника — 900 дней и ночей. М., 2015.