Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

И не позвонит уже Коля: «Димка! Как дела! Ну, что нового? Пишешь, гад?»

2 октября 1986 г. Зеленогорск.

Дочитал «Накануне» Тургенева. Слабая вещь при богатой стилистике. Зачем она сейчас нужна? И раньше, зачем? Ради последней фразы: «Будут ли у нас люди?» Современная критика раздолбала бы такой роман в пух и прах, случись он в наши дни.

Прочитал повесть М. Дудина «Где наша не пропадала» — об обороне полуострова Ханко и блокаде. Бесчувственная вещь. Много трагических и интересных фактов, но написано без чувств.

Сегодня весь день солнце. Золотые клены, небо голубое. Везу домой арбуз.

3 ноября 1986 г. Дома.

В Доме писателя после семинара фантастики Бориса Стругацкого зашли со Столяровым в туалет. Стоим у писсуаров, продолжаем беседу. Я говорю:

— Есть три степени свободы: свобода «от», свобода «для» и свобода «во имя»…

— Есть еще свобода ради свободы… — смотрит в потолок Столяров.

Заходит Борис Стругацкий:

— Это кто тут о свободе рассуждает?

— Это мы, Борис Натанович…

Мэтр пристроился рядом:

— Самое подходящее место выбрали…

5 ноября 1986 г. Гараж.

На дежурстве нас трое: я, новый сторож Иван Ермилов и его собачонка Чернышка, помесь лайки и фокстерьера. Карты выпали так, что теперь мне дежурить с Иваном.

Ваня пытается читать мой журнал «Нева» с повестью братьев Стругацких «Хромая судьба», клюет носом, просыпается, пялит глаза, но страницы так и не переворачивает. Чернышка, худая развеселая собаченция, лежит на стуле и, высунув язык, дышит так, словно пробежала сто километров.

Ворота закрыты, но спать рано. Точнее, жалко ложиться спать. Что во сне делать? Только сны смотреть, если приснятся.

Я в очередном творческом кризисе, не знаю за что взяться. Халтурить не хочется, а тему, которая легла бы на сердце, не выбрать.

Много начатых и брошенных вещей, а товарной продукции нет. И трудно стало с формой, с языком. Я заметил: пока не найду интонацию, нет текста, нет слов, нет движения сюжета, ничего нет. Могу целый день бродить как неприкаянный и искать интонацию. Нашлась, зазвучала внутри — и слова полетели сами. Откуда берется интонация? Наверное, она рождается на уровне подсознания, когда срослись понимание материала и любовь к нему. Как песня или мотив, которые приходят неожиданно, но далеко не случайно.

Вчера мне сообщили, что повесть «Мы строим дом» прошла комиссию при Союзе писателей и я — участник семинара молодых писателей Северо-Запада. Молодой писатель в 37 лет! Смех… Долго я раскачивался в своей бурной жизни к писательскому ремеслу. Долго. Хотя печататься в журналах и газетах начал в 23 года. Это, наверное, и помешало. Увидел, что могу, и расслабился. А сейчас приходится догонять.

В феврале 1987 года будет пять лет, как я работаю механиком в гараже — сутки через трое. А что сделано? Три повести, несколько рассказов и два десятка газетных миниатюр. Срам!..

6 ноября 1986 г. Дома.

Были на дне рождения у тещи. Ирине Александровне 60 лет.

Орест Скарлато, директор Института Зоологии АН СССР, за столом рассказал, как к нему в кабинет явился псих.

— Дайте мне двадцать академиков, и я организую институт долголетия.

Скарлато еще не знал, что это псих:

— Где же взять академиков?

— Это ваше дело. Мое дело предложить. Я сделаю так, что люди будут жить по двести-триста лет.

— Э-э… А-аа, — растерялся Скарлато.

На стенах кабинета висели портреты известных ученых прошлого.

— Я бы вот с ним хотел поговорить! — псих ткнул пальцем в один из портретов.

— Так вы посмотрите даты… Он же умер!

— Это ничего. Сейчас наука многое может. Баллоны с газом подсоединить — заговорит!

— Может, вы желаете осмотреть наш зоологический музей? Это рядом, вас проводят. Хотя нет, сегодня понедельник — выходной.

— Ну и что? Экспонаты-то на месте! Я бы посмотрел.

— Нет, знаете, по понедельникам их кормят. Лучше не мешать.

— А, ну это другое дело. Кормежка — святое. Значит, не дадите двадцать академиков?

— Вряд ли…

Другой гость, сотрудник Военно-морского музея Игорь Павлович, рассказал следующее. В Сингапуре адмиралу флота Горшкову подарили огромное чучело тигра. Он сдал его в Военно-морской музей. Чучело и по сей день там — в запасниках. Работники музея плетут небылицы новым сотрудникам и гостям, что это не тигр, а образец секретного боевого оружия. Отдать чучело куда-нибудь боязно: вдруг адмирал вспомнит про подарок? Например, захочет поставить у себя на даче? Чучело пылится.

Скарлато, услышав про тигра, пообещал приложить все усилия, даже написать адмиралу, чтобы забрать тигра в свой музей. Благо, рядом, за углом.

14 ноября 1986 г. Дома.

Ездил на семинар кино-фантастов в Репино, в Дом творчества кинематографистов. Виделся с Вит. Бабенко и Эдиком Геворкяном. Геворкян или дурак, или меня считает дураком: полчаса рассказывал мне про цветное мороженое, которое ел за границей.

Хотелось бы показать «Мы строим дом» Конецкому, но он куда-то пропал. В морях? Никто не знает.

30 ноября 1986 г. Дома.