Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века

Последним из Бахтиных усадьбой владел генерал-лейтенант артиллерии Николай Васильевич Бахтин. В 1853 году он продал имение жене штабс-капитана Федора Ивановича Корфа Евгении Дмитриевне. Именно при ней в Раскулицах появилась Преображенская церковь, чьи руины можно увидеть и сегодня. Автором проекта стал архитектор военного министерства И.Д. Черник, много строивший в Петербурге.

После смерти Евгении Дмитриевны в 1892 году внуки продали имение троюродному брату Льву Константиновичу Корфу. Он создал здесь рентабельное молочное хозяйство. Появились многочисленные каменные постройки: амбары, конюшни, скотные дворы, молочни, ледники, зерносушилка, навесы, склады, включенные как архитектурные акценты в парковые пейзажи.

В 1914 году имение купил барон Георгий Михайлович Врангель – владелец усадьбы в Торосово. Он был потомком прадеда А.С. Пушкина – Абрама Петровича Ганнибала. Образование получил в Императорском Александровском лицее (наследник знаменитого Царскосельского лицея). С 1901 года Врангель занимал должность земского начальника 2-го участка Петергофского уезда, а с 1907 года – 4-го участка. Состоял попечителем в начальных училищах Петергофского уезда по 1-му участку.

О трагической судьбе этого человека мы уже рассказывали, говоря об истории торосовского имения: после революции Георгий Михайлович Врангель стал жертвой беззакония и беспредела, творившегося в Петроградской губернии. 21 февраля 1918 года он был убит в своем усадебном доме в Торосово ворвавшимися вооруженными матросами.

Торосовские крестьяне, многие из которых чувствовали свою вину, что не смогли защитить Врангеля, похоронили барона в его родовом склепе на кладбище в имении Раскулицы – возле Преображенского храма. Кроме Врангелей на этом кладбище покоились и прежние владельцы имения – Бахтины и Корфы. Впоследствии, в советское время, кладбище варварски разорили и разграбили. Казалось, что все уже потеряно навсегда, что нить исторической преемственности нарушена…

Однако времена меняются. В 2005 году произошло событие удивительное, но очень знаковое для наших дней, говорящее о продолжении традиций русского меценатства. По инициативе и на средства ряда петербургских и волосовских предпринимателей, без всякой помощи государства, кладбище возродили и благоустроили. При этом упомянутые бизнесмены не имели ни к Врангелям, ни к Корфам никакого родственного отношения. Ими двигала человеческая боль за то страшное состояние, в котором находилось кладбище – воплощение памяти о людях, живших когда-то на нашей общей земле, верой и правдой служивших Родине, и просто неравнодушие к судьбе «родных пепелищ», ответственность за сохранение памяти о предках.

Подобное бескорыстное приложение предпринимательского капитала для нас еще весьма непривычно. Однако такие деяния органично вписываются в прежние, дореволюционные традиции российской купеческой благотворительности. Все больше появляется современных коммерсантов, готовых вкладывать деньги не только в развитие своего бизнеса. Случай в Раскулицах – уникальный, но не единственный: во многих местах Ленинградской области питерские и местные предприниматели принимают участие в возрождении святынь, порушенных за годы безбожия и борьбы с исторической памятью. И в этом – важный знак добрых перемен.

История с возрождением поруганного вандалами и затем преданного забвению кладбища в Раскулицах, как это нередко бывает, началась со случайного эпизода. Его участниками стали генеральный директор петербургской фирмы «Альянс-Нева» Дмитрий Васильевич Дудин и его заместитель Алексей Григорьевич Шабанов. С 2001 года эта фирма имеет производственный участок в Волосово (НПО «Сорбент»), поэтому по рабочим делам им приходится нередко бывать в этих краях.

«Однажды в августе 2005 года мы проезжали мимо Раскулиц по делам служебным, – рассказывает Алексей Шабанов. – Возле дороги за рощицей стояло какое-то здание; подъехали посмотреть, оказалось – полуразрушенная церковь с установленной внутри кинобудкой, а роща поднялась на старом заброшенном кладбище. Лежат могильные камни, на них знакомые фамилии – Корф, Врангель, Шиловский… Камни перевернуты, рядом развороченные склепы, несколько помятых решеток от оград, ямы – следы раскопанных могил, остатки "деятельности" вандалов-гробокопателей. Обошли кладбище, сели в машину, уехали. Настроение было тяжелое, ехали молча. На следующий день один из нас говорит: "Не по-христиански это: нельзя нам с тобой бросать оскверненные могилы, ведь люди жили, трудились, делали дело, а мы по-скотски обходимся с их могилами. Давай приведем в порядок, хотя бы частично!"»