Петербургский фольклор с финско-шведским акцентом, или Почем фунт лиха в Северной столице

Несколько позже фольклор обратил внимание на некую композиционную связь памятника с «Большим домом» на противоположном берегу Невы и превратил эту формальную связь – в смысловую. В годы пресловутой перестройки эта связь уже не могла импонировать хозяевам мрачного символа сталинской эпохи на Литейном проспекте. Забеспокоились о чистоте мундира. Фольклор ответил анекдотом: «Партийное собрание в Большом доме. Голос с места: „Товарищи, Ленин, который указывает рукой на Большой дом, как бы приветствуя его, дискредитирует нашу историю. Предлагаю повернуть его лицом к Финляндскому вокзалу“. Голос из президиума: „Возражаю. Тогда он будет указывать в сторону Финляндии, а туда и без его указания бегут наши граждане“».

Прошло ещё немного времени, и новое поколение петербуржцев, начисто лишённое идеологического пропагандистского партийного обеспечения, начало воспринимать памятник Ленину иначе: «Старенькая бабушка спрашивает у молодого человека: „Милок, а как мне найти площадь Ленина?“. – „Ну, бабушка, это очень просто. Надо длину Ленина умножить на его ширину“».

Иначе стала восприниматься и свободная и независимая Финляндия, добившаяся заметных экономических успехов после выхода в 1918 году из состава Российской империи. В петербургском городском фольклоре Финляндия стала образцом для подражания. Финнам искренне завидовали, у них хотелось учиться. Вот только два анекдота, сохранившиеся в городском фольклоре с тех времен: «Нет ничего проще, чем превратить Ленинградскую область в регион благополучия. Надо лишь объявить войну Финляндии и, не начиная боевых действий, сдаться в плен». И второй анекдот: «Зачем ездила делегация из Петербурга в Финляндию»? – «Перенять у финнов опыт, как отбиться от великого восточного соседа».

На Финляндском вокзале есть ещё один памятник, тесно связанный с историей российско-финляндских отношений. Это мемориальный Паровоз № 293, на котором В. И. Ленин вернулся из Финляндии в Россию. Любопытна его история. Его изготовили в числе ещё полутора десятков подобных локомотивов в американском городе Ричмонде в 1900 году по специальному заказу Управления Финляндских железных дорог. С 1913 по 1918 год он исправно водил пассажирские железнодорожные составы между Петербургом и Райволой. Сразу после революции его использовали для вождения Петроградских пригородных поездов. А в 1924 году вместе с другим подвижным и недвижимым имуществом железной дороги передали Финляндии. Затем следы паровоза затерялись, и только в 1947 году его удалось найти в депо финского города Тампере. Еще через 10 лет, в июне 1957 года, в Хельсинки «в знак дружественных связей советского и финского народов» состоялась торжественная передача паровоза Советскому Союзу. В 1964 году отреставрированный мемориальный паровоз установили «на вечную стоянку» в специальном павильоне на перроне Финляндского вокзала. Дополнительно отметим и другое историческое значение этого памятника. Паровоз на перроне Финляндского вокзала – единственный сохранившийся экземпляр из серии изготовленных специально для Финляндской железной дороги.

Впрочем, Ленина с Финляндским вокзалом связывают не только реальные факты истории, но и явления явно мистического, ирреального свойства. Так, строительство вокзала, о чём мы уже говорили, закончили в 1870 году, то есть в год рождения «вождя всемирного пролетариата», а улица Комсомола, на которой вокзал находится, примерно с этого же времени и вплоть до 1927 года называлась Симбирской – в честь родного города Ульянова-Ленина. В Ульяновск его переименовали в 1924 году. Что это – знаки судьбы, предсказания свыше или случайные совпадения, сказать трудно, но факт остается фактом: в 1917 году Ленин приехал из Финляндии на Финляндский вокзал и произнес «свою историческую речь» на Симбирской улице.

* * *

Первая станция, в названии которой сохранились финские корни, обслуживала пассажиров Финляндской железной дороги в посёлке Дибуны. До революции это была деревня с названием «Дыбун», административно считавшаяся частью посёлка Песочный. По одной из версий, название «Дыбун» угро-финского происхождения, от названия холма «типун». По другой версии, деревня называлась по урочищу «Большой Дыбун» – болотистой местности в верховьях Чёрной речки. Есть, правда, и третья версия, аналогичная легендам о происхождении гидронима Лубья. Будто бы и здесь находилось место для наказаний сбежавших или провинившихся крепостных крестьян, которых во время экзекуций подвешивали на дыбе.

В петербургский городской фольклор станция «Дибуны» попала благодаря блестящему озорному каламбуру «С бодуна на трахалку». Он родился от названий двух пригородных посёлков, расположенных на разных железнодорожных ветках по обе стороны озера Сестрорецкий разлив, – Дибуны и Тарховка. Как дачные места оба посёлка начали развиваться ещё во второй половине XIX века.

Сюда любила выезжать на лето петербургская публика. Популярны они и сегодня, чему в немалой степени обязаны удобному железнодорожному сообщению с Петербургом.