Петербургский пленник

Can you hear the drums Fernando? Чу, барабан, Фернандо?
I remember long ago another starry night Давно, я помню, тоже была в звездах
like this одна ночь
In the firelight, Fernando В игре костра, Фернандо
You were humming to yourself Ты напевал под нос
and softly strumming your guitar и мягко звуки неслись прочь
I could hear the distant drums Я слышать мог далекий барабан
And sounds of bugle calls were coming from afar А также звонкий горн из дальних стран

They were closer now, Fernando Все ближе к нам, Фернандо

Every hour every minute И каждый час и каждый миг
seemed to last eternally казалось, длятся вечно
I was so afraid, Fernando Боялась я, Фернандо
We were young and full of life Мы были молоды тогда
and none of us prepared to die Никто так не хотел умирать
And Im not ashamed to say И нам не стыдно сказать
The roar of guns and cannons almost Рев пушек почти заставил
made me cry нас плакать

There was something in the air that night Носилось что-то в сумраке той ночи

The stars were bright, Fernando А звезды были яркими, Фернандо
They were shining there for you and me Они сияли за тебя и за меня
For liberty, Fernando и за свободу, Фернандо
Though I never thought that we could lose Хоть я не знал, что нам придется пережить
Theres no regret Я не жалею
If I had to do the same again И если снова повторенье предложить
I would, my friend, Fernando Пошел бы, друг Фернандо
If I had to do the same again И если повторенье предложить
I would, my friend, Fernando… Пошел бы, друг Фернандо…

В большом зале было довольно много посетителей, которые и выразили горячее одобрение чудной песне. Но и в глазах вип-персон плескалась признательность. Что касается экспансивной креолки, то она почти кинулась на грудь «мсье Лазарев», что-то лепеча по-французски. Ну а мсье Эбер делал вид, что такие эмоции для его жены в порядке вещей.

Глава шестнадцатая, в которой герой исполняет формально свою «миссию»

Когда випы вернулись в банкетный зал, президент КША все-таки подошел к русскому уникуму для приватного разговора.

— Бенджамин мне сказал, что Вы появились у нас не как частное лицо, а в качестве неофициального посланца русского императора и уже более двух месяцев назад. Почему же Вы так и не записались ко мне на прием? Поверьте, для представителя царя Александра я нашел бы время…

— Я действительно не хотел отрывать Вас от очень горячих событий на фронтах. Ждал благоприятного момента. Но тут Бенджамин озадачил меня вашей проблемой с поставками свинца, и я решился помочь Конфедерации пока не словом, а делом. Теперь вроде бы ничто не мешает нам переговорить, но я вновь боюсь этого разговора.

— Да в чем дело? Что просил Вас передать мне император Александр?

— Он полностью одобряет вашу борьбу с малосимпатичными нам янки и готов помочь любыми способами: товарами, оружием, кораблями, даже войсками. Но у него, как и у других правителей стран Европы связаны руки.

— Знаю, знаю. Мне говорят об этом все посланцы из Европы: дайте свободу ниггерам и мы откроем вам свои объятья. Не жили они рядом с этими порождениями тьмы, не жили. Ну, и Бичер-Стоу своей книжкой нанесла нам удар в спину. Эта дама очень повинна в развязывании нашей войны.

— Негров можно формально освободить, но фактически закрепостить. В России крестьяне работали таким образом на помещиков несколько столетий. Ваши доходы при этой форме закабаления фактически не уменьшатся.

— Но теперь же вы отпускаете крестьян на волю?

— Время пришло. Ничто не вечно и формы принуждения человека к труду тоже.