Петербургский сборник. Поэты и беллетристы

Скучно в курильне… Народу немного;
Старый матрос из Калькутты, да я.
Будто случайно скрестились дороги
            Его и моя.

Он полунаг. Здесь приличья так хрупки.

Щуря глаза, он бранит англичан.
Маленький бой приготовил нам трубки,
Маленький бой — Ли-Ю-Чан.

Полдень проносится в огненной пляске

Где-то вблизи, за саманной стеной.
Боже, как хочется счастья и ласки.
             Боже ты мой.

Как надоело мотаться по свету:

Токио — Лондон, Москва и Париж.
Нет, гениальней не сыщешь поэта,
            Чем вдохновенный гашиш.

Скоро мы будем как древние боги,

Старый матрос из Калькутты, да я.
Скрестятся снова наши дороги
            В вечных садах небытия.

2.

БАЛЕРИНА.

Кто не помыслил об измене
Своей любовнице, Мечте,
Когда, как вихрь, я мчусь по сцене
В диагональном fouetté.

Или в капризах арабески

Ногой едва коснусь земли,
Как тень давно забытой фрески
Мне рукоплещут короли.

И, словно серые вороны,

У парапета темных лож,
Следят обманутые жены
Мою ликующую ложь.

Кто-ж не помыслит об измене

Своей любовнице, Мечте,
Когда, как вихрь, я мчусь по сцене
В диагональном fouetté.

В. Зоргенфрей

Лилит.

1.

В пределы предначертанного круга
Вступают две согласные судьбы…
Ты слушаешь, как северная вьюга
Раскачивает гулкие столбы.

Искрится шелк волос твоих зловеще

И, гневное молчание храня,
Ты смотришь на бессмысленные вещи, —
На ржавый снег, на сосны, на меня.

Тоска моей размеренной дремоты —

Как давний сон. И кровь во мне стучит;
Я ждал тебя. Не спрашиваю, кто ты,
Любимая. Я знаю — ты Лилит.

Темнее взор. Зрачек атласный шире,

Печальнее надменные уста —
Да, ты одна. Одна в пустынном мире.
И за тобою смертная черта.

Усмешкою смыкаются ресницы,

На лоб скользнула шелковая прядь —
Вот только эти траурные птицы
Над озером. О чем они опять?

2.

Летний сумрак славит Бога
Небо зноем не томит.
Милосердная дорога
Привела меня к Лилит

Дремлют шелковые птицы,

Стынут стрелы хрусталя.
Под ногою у царицы
Темнокрылая земля.

Улыбнется — день зажжется,

Отвернется — кровь прольется,
Будет так, как повелит
Благосклонная Лилит.

Я целую плащ узорный

И державное кольцо,
И усмешкою покорной
Освещается лицо.

Но под царским покрывалом

Сердце легкое болит:
Об ином, о небывалом
Сумрак шепчется с Лилит.

3.

Руку жмут еще кольца колкие,
А уж сердце летит, летит…
Ну, простимся, радость недолгая,
Солнце ночи, моя Лилит.

Легок путь — без счастья и ревности.

Не одна ли мера, скажи,
И моей легкокрылой верности
И твоей беззащитной лжи?

Только плечи запомнить тонкие,

Только шелком волос вздохнуть…
В ночь, по скату, тропами ломкими
Побреду, дойду как-нибудь.

Георгий Иванов

1.