Петербургский сборник. Поэты и беллетристы

В снегу трещат костры. Январь на бивуаке.
Продрогших лошадей испарина долит.
Студеным воздухом охвачен Исаакий,
И муфтой скрыв лицо, прохожая спешит.

В театре холодно. Чтоб угодить Шекспиру,

Актеры трудятся, крича и вопия,
И все же сострадать неистовому Лиру
В тяжелых ботиках пришла любовь моя.

Что ей до сквозняков простуженной постройки?

Дыханье частое волненье выдает.
В нетопленном фойе у лимонадной стойки
Открытки и цветы старушка продает.

Нет, слава никогда не может быть забавой,

И как бы я хотел (дерзаешь ли, душа?)
Не доморощенной — великолепной славой
Покрыть себя, и пусть красавица, спеша

Спустя столетия по набережной Сены,

Прелестным профилем в подъезде промелькнет,
Чтоб для нее одной актер французской сцены
Читал моих стихов достойный перевод.

2.

Возле зеркала тяжелого
Деревянный стол стоит —
Ночь, невеста топит олово,
В чашу пристально глядит.

В чаше тени синеватые,

Пыль от вьюги снеговой,
Вот глаза продолговатые,
И башлык над головой.

«Милый!» — черный снег взвивается,

Покачнулась у стола, —
Уронил ружье, шатается,
Кровь густая потекла.

Скучно зеркалу забытому

Стол и свечку отражать,
Хорошо ему, убитому,
В снежном ноле ночевать.

Побледнела, улыбается,

Комната полна луной,
Паровоз перекликается
С новогодней тишиной.

Надежда Павлович

1.

Все замерло в полнощной стуже:
Обиды и дела, и дни…
Стяни платок на шее туже,
Закрой глаза и отдохни!

Мороз охватит незаметно

И мелкая уймется дрожь;
Ты, повторяя стих заветный,
В иные звуки отойдешь.

Но, если спросят: «что сумела

Изжить ты на своем пути?» —
То в успокоенное тело
Уже не сможешь ты войти.

И в судороге униженья

Как пожелаешь ты вернуть
Короткие свои мученья,
Посильный труд и тесный путь!

2.

Осиротелый вход! Осиротелый дом!
Придет хозяин твой и загремит ключом,
На стенке тень его, на лестнице следы:
Он вышел погулять, вернется до звезды.

На улицах метель, на невских водах лед…

Топите жарче печь! — Иззябший, он придет…
Но в ночь студеную, где бродит он теперь,
До часа вашего не открывайте дверь!

Елизавета Полонская

Смешалось все. Года войны…
Губительные дни разгрома…
И память царственной страны —
Испепеленная солома!

Но усмиряет день за днем

Слепых и помнящих обиды,
И с тайным ропотом кладем
Мы кирпичи для пирамиды.

Умрем, развеемся как прах,

Как пыль людской каменоломни,
Чтоб силой грозною в веках
Воздвигся памятник огромный.

И вот лопаты землю бьют

В ночи душистой и весенней,
И ограждает рабский труд
Стена колючих заграждений.

Вл. Пяст

1.

КОЛДУНЬЯ.

Т. П. Л-ой