Петербургский сыск. 1870–1874

– Корыстное никто не отменял, – рука Орлова лежала на столе, и пальцы отстукивали в такт крутившуюся в голове мелодию, – кто наследует?

– Большую часть состояния она отписала племяннику Александру, которого, вам, – он обратился к Орлову, – предстоит проверить.

Штабс—капитан только кивнул головой, не в первый раз предстоит убедиться, мог ли наследник посредством друзей или приятелей друзей покуситься на жизнь тетушки.

– Тебе, Миша, – Иван Дмитриевич протянул помощнику паспорт, – необходимо выяснить все о девице, которая прислуживает купчихе, заодно и о прежней ее служанке, которая якобы уехала из столицы. Вот это «якобы» и проверь. Вам, Иван Иванович, – начальник сыскной полиции обратился к надворному советнику Соловьёву, – выяснить все о сестре госпожи Быковой, тоже упомянутой в духовном завещании.

Когда агенты ушли выполнять порученные задания, Иван Дмитриевич нахмурился и откинулся в кресле, постукивая костяшками пальцев по столу, как недавно делал штабс—капитан.

Слишком просто получается, если замешан в деле племянник, тем более он у тетушки бывает часто и, как говорит Быкова, ни в чем не знает отказа. Чужая душа не то, что потемки, а холодный без капельки света подвал, в который нет доступа. Пообещал приятелю долю малую и тот готов был тетушку трубой ржавой, но все равно не сходится, ведь племянник, все—таки будущий юрист, не мог допустить такой непростительной оплошности, если не особые обстоятельства. Может быть, он и не при чем? Это только досужие домыслы, не более? Вот сестрица, та, может быть, вдова, молодой ухажер, которого надо удерживать деньгами и подарками, тоже домыслы, но рассмотреть всякие варианты стоит. Даже прислугу нельзя оставлять в стороне, пять тысяч деньги немалые, иной за всю жизнь столько не имеет, а еще и украшения, не всяк устоит перед соблазном или тот, которому о богатстве, лежащем открыто, рассказали. И еще, кто—то должен знать, что именно сегодня служанки не будет, а останется хозяйка в одиночестве, опять нити сходятся на Саше, ведь он знал. Любопытно, но об этом от сына могла узнать и мать? Нет, все—таки не сходится. Надо подождать, чем обрадуют агенты, а уж потом двигаться дальше.

Год только начался, дело Левовского не доведено до конца, тоже тянет грузом вниз, а здесь новое, Слава Богу, что обошлось без смертоубийства.

Следующим утром первым явился с докладом штабс—капитан Орлов, как всегда с непроницаемым лицом, по которому невозможно было угадать – узнал ли он много или задание провалено. Иван Дмитриевич определял, что Василий Михайлович с хорошими вестями по едва заметной примете – у штабс—капитана почему—то слегка краснело правое ухо. Путилин долго ломал над этой особенностью сыскного агента голову, но так и не пришел ни к одному разумному объяснению.

После приветствия Орлов не стал присаживаться, а стоя начал рассказывать, что ему удалось узнать.

– Александр Петрович Ельский, православный, из дворян, студент юридических курсов Университета, где имеет репутацию серьезного, вдумчивого молодого человека, которому пророчат большое будущее на поприще юриспруденции, двадцати двух лет, уроженец Санкт—Петербурга, – Путилин терпеливо ждал. когда Василий Михайлович перейдет к более насущным вопросам, но штабс—капитан продолжал обстоятельно и подробно, – до смети отца Петра Григорьевича, последовавшего от апоплексического удара, проживал в Берлине. Затем вернулись в столицу, с тех пор здесь и проживает вместе с матерью на Итальянской улице в доме Овсянникова. Друзей не так уж много, никого похожего на нападавшего, я не заметил, приятелей же друзей пока проверить не успел. Господин Ельский играет в карты, но сколько проигрывает или остается в плюсе мне узнать не удалось, у них что—то вроде закрытого клуба, в который посторонним вход воспрещен, а я просто не успел стать своим, – первый раз за время доклада штабс—капитан позволил себе улыбнуться, – но судя по тому, что молодой человек одевается в дорогих магазинах, где ему открыты кредиты, можно было, предположить, что его дела обстоять блестяще и бездетная тетушка балует его, как родного сына, но в этих—то магазинах, господин Ельский имеет долги, а значит, и в карточных играх обстоят дела не столь блестяще.

– Вы думаете, у Ельского большие долги? – Поинтересовался Иван Дмитриевич.

– Я пока не уверен, но выгода от кончины тетушки прямая, он – наследник немалого состояния.

– Это так, но зачем присылать человека с якобы с письмом от сестры, тем более, что сестра могла приехать сама, ведь живет не так далеко?

– Это и показалось мне любопытным, вы же говорили, что сестры в ссоре, вот этим обстоятельством и воспользовался нападавший.

– Или человек не знал, что сестры живут в одном городе и не общаются друг с другом или предполагал, что Дарья Ельская проживает в другом городе.

– Возможно.

– Тогда, Василий Михайлович, как вы думаете, Александр Ельский не мог, чтобы отвести от себя подозрения, наоборот их на себя навлечь, ведь он юрист и должен понимать некоторые тонкости дела.