Петербургское действо

Тепловъ слышалъ и зналъ, что графиня, сказавшись больной, ушла спать. Онъ понималъ, что завтра Маргарита или, наконецъ, тотъ же Шепелсвъ или Квасовъ снова повторятъ, доведутъ до свѣдѣнія государя то, что теперь написано на этомъ клочкѣ. Но главное не въ томъ, надо выиграть время! Завтра — не сегодня! Ночью онъ уже побываетъ у Орловыхъ, и что-либо предпримутъ они. Григорій Николаевичъ отважно подошелъ къ пюпитру государя, будто для того, чтобы проглядѣть его ноты. Скоро рука его уже двигалась около записки…

Въ ту минуту, когда онъ началъ перевертывать страницы тетради, послѣдніе, находившіеся въ залѣ, вышли въ столовую. Но вдругъ Тепловъ, къ ужасу своему, замѣтилъ, что принцъ Жоржь не послѣдовалъ за другими, слѣдитъ за нимъ!.. И вотъ онъ близится къ тому же пюпитру и, ставъ около него, косо поглядываетъ на записку.

«Взять нельзя!» Онъ знаетъ! Онъ понялъ! простучало молотомъ въ головѣ Теплова.

Дѣйствительно, было ясно, что Жоржъ пришелъ стать стражемъ надъ этой запиской. Тепловъ ожидалъ каждое мгновеніе, что принцъ протянетъ руку, возьметъ записку и просто снесетъ ее государю. Онъ не зналъ, какъ досталось Жоржу наканунѣ отъ племянника, чтобы онъ рѣшился теперь на новую головомойку. Жоржъ твердо рѣшился только караулить записку! Тепловъ быстро сообразилъ что дѣлать, Онъ предложилъ руку принцу, чтобы вести его ужинать. Принцъ охотно согласился, и оба двинулись въ столовую. Маленькій бѣленькій клочекъ бумажки остался на пюпитрѣ.

Тепловъ тотчасъ заговорилъ о Германіи, въ которой долго жилъ, но, проходя первыя комнаты, онъ вдругъ покинулъ на минуту Жоржа, подошелъ къ гетману и быстро выговорилъ:

— Кириллъ Григорьевичъ! Идите въ залъ, уничтожьте записку! Или завтра и мнѣ, и вамъ, и многимъ, снимутъ головы!

Гетманъ поблѣднѣлъ, какъ полотно. Онъ, конечно, какъ и другіе, замѣтилъ продолжительное отсутствіе Маргариты, замѣтилъ ея тревогу, видѣлъ записку.

Тепловъ быстро вернулся къ Жоржу и снова завелъ рѣчь о германскихъ университетахъ. И снова, любезно подавъ ему руку, провелъ въ столовую.

Гетманъ, отъ природы трусливый, по національности осторожный, стоялъ на мѣстѣ и не зналъ что дѣлать. Онъ вѣрилъ Теплову на слово, потому что передъ тѣмъ онъ ему предсказывалъ доносъ. Онъ не зналъ, что государь, уже получивъ нѣсколько доносовъ, не вѣрилъ имъ. Кириллъ Григорьевичъ думалъ, что это первый доносъ. А онъ самъ, какъ на грѣхъ, со дня объявленія войны съ Даніей вступилъ черезъ Теплова въ сношеніе съ кружкомъ Орловыхъ, который былъ уже теперь не кружокъ, а многолюдное сборище съ развѣтвленіемъ по всему городу.

Гости почти всѣ уже были въ столовой. Веселый хохотъ государя раздавался оттуда.

Гетманъ взглянулъ въ залу. Въ ней только одинъ полусонный камеръ-лакей поправлялъ свѣчи и стулья. Инструменты лежали на мѣстахъ, Гетманъ, какъ и другіе, зналъ, что государь послѣ ужина непремѣнно вернется къ своему пюпитру и будетъ снова играть, слѣдовательно, найдетъ записку, вспомнитъ и прочтетъ! И гетманъ, мѣняясь въ лицѣ, съ дрожью во всемъ тѣлѣ, быстро двинулся въ залу; не помня себя, съ какимъ-то туманомъ передъ глазами, отъ котораго будто кружилось все, и будто потухали свѣчи, онъ приблизился къ пюпитру. Чрезъ мгновенье скомканная записка была въ его карманѣ. Быстрыми шагами догналъ онъ нѣсколькихъ человѣкъ, еще бесѣдовавшихъ въ сосѣдней съ столовою горницѣ, и вмѣстѣ съ ними вступилъ въ столовую.

И записка эта въ боковомъ карманѣ камзола гетмана жгла его въ продолженіе всего ужина. A что если хватится государь? Пошлютъ за запиской и ее не найдутъ! Государь такой человѣкъ, что способенъ, полушутя, приказать немедленно запереть двери, раздѣть, или просто обыскать всѣхъ! записка скомканная найдется въ его карманѣ! И онъ будетъ въ Сибири!

«Нѣтъ! съѣмъ!» рѣшилъ гетманъ, но, однако, не успокоился. И будто въ ожиданіи этого рѣдкаго блюда онъ не только не ѣлъ ничего, но сидѣлъ, тяжело переводя дыханіе и не смѣя ни разу взглянуть на Теплова. Онъ чувствовалъ, что тотъ не спускаетъ съ него взгляда и вопросительно впивается въ него глазами, но не отвѣчалъ… даже взглядомъ.

Черезъ часъ или полтора веселая, слегка захмѣлѣвшая, компанія расходилась и разъѣзжалась. Государь, довольно веселый, но сильно уставшій, послалъ Гудовича за своей скрипкой въ залу.

— A то и другую мнѣ разобьетъ кто-нибудь! вымолвилъ онъ.

Гудовичъ лѣниво пошелъ въ залу, взялъ скрипку, вспомнилъ о запискѣ взволнованной графини и, не видя ее на пюпитрѣ, удивился. Онъ помнилъ хорошо, что государь не бралъ ея, уходя ужинать.

«Ну, и чертъ съ ней! подумалъ онъ. Маргариткины штуки! И чего она выходила, да еще, кажись, ревѣла. Вернулась съ распухлыми глазищами».

Еще черезъ часъ весь Ораніенбаумскій дворецъ спалъ безпробудно!

XXXIV

На утро Маргарита, проснувшись, вспомнила все случившееся наканунѣ, и съ первыхъ минутъ пробужденія для нея начался день такой же тревожный.