Петербургское действо

И въ эту минуту Маргарита поклялась сама себѣ, что если судьба допуститъ ее куда-либо до той высоты общественнаго положенія, о которой она мечтаетъ и къ которой теперь уже близится, — непремѣнно поквитаться съ Шепелевымъ. Она дастъ ему все, что только будетъ въ ея власти. И высокое положеніе, и состояніе. Но только одного никогда нельзя будетъ сдѣлать — дозволить ему пребываніе въ столицѣ. Ихъ обоихъ стѣснитъ это…

Маргарита быстро отерла лицо и хотѣла уже, взявъ бумагу, идти въ залу, но остановилась. Оно посмотрѣла на себя въ зеркало и увидала, что съ такимъ лицомъ невозможно показаться въ ярко освѣщенную горницу. Слѣды тревоги, слѣды слезъ, обильныхъ и горькихъ, были такъ явны, что всѣ гости тотчасъ же замѣтили бы ихъ. Лицо ея было красно, прическа разстроена, такъ какъ она въ порывѣ прижималась головой къ рукѣ Шепелева. Обшлагъ его рукава унесъ половину пудры съ головы. Маргарита стала звать Лотхенъ, но нѣмки не было. Она быстро прошла въ остальныя горницы отведеннаго ей аппартамента. Лотхенъ не было. Она вышла, встрѣтила двухъ камеръ-лакеевъ и послала ихъ скорѣй розыскать горничную.

Въ ожиданіи Лотхенъ, Маргарита скорѣй отерла себѣ лицо душистымъ притираніемъ, снова нарумянилась, обильнѣе напудрила волоса, посидѣла, немного успокоилась… Лотхенъ все не было!

Наконецъ, поглядѣвъ на себя снова въ зеркало, она рѣшила, что можетъ вернуться въ залъ. Лицо ея было нѣсколько спокойнѣе и свѣжѣе… Но за то сама она была точно разбитая… Слабость сказывалась во всемъ тѣлѣ. Маргарита взяла бумагу, но тотчасъ одумалась и рѣшила, что нельзя подавать ее государю во время концерта, не обративъ на это всеобщаго вниманія.

«А Богъ знаетъ! Быть можетъ, въ этомъ же залѣ найдется кто-нибудь, какъ говорилъ Шепелевъ, какой-нибудь участникъ заговора; онъ можетъ незамѣтно ускользнуть изъ дворца, броситься въ Петербургъ — и все дѣло будетъ испорчено.»

Маргарита пробѣжала глазами бумагу и, читая ее, невольно начала головой. Только въ одномъ мѣстѣ она странно улыбнулась, пріостановилась читать и задумалась на минуту. Государыня была настолько замѣшана въ заговорѣ, что и она можетъ быть уничтожена, арестована, пострижена! И тогда онъ будетъ вдовъ! Казалось, сама судьба устраняетъ всѣ препятствія на пути Маргариты въ тому, что было еще недавно безумными грезами.

Маргарита тотчасъ-же взяла маленькій клочекъ бумаги, быстро написала записку и передала содержаніе всей бумаги въ короткихъ словахъ.

Послѣ писанья она почувствовала себя еще слабѣе, и хотя не твердыми шагами, но наружно почти спокойная… вернулась въ залъ.

Она боялась опоздать, но, по счастью, когда квартетъ кончился, послѣ долгаго антракта, государь предложилъ еще сыграть двѣ три вещи къ великому, но, конечно скрытому, неудовольствію всѣхъ гостей. Когда Маргарита снова появилась среди гостей, всѣ невольно обратили на нее вниманіе и, конечно, все таки замѣтили въ ней слѣды, если не тревоги, то нѣкотораго волненія. Кромѣ того, по первому движенію графини всѣ увидѣли, удивились, а нѣкоторые даже догадались, что случилось за это время…

Когда красавица, вмѣсто того, чтобы сѣсть на свое мѣсто, протянула руку и положила на пюпитръ государя маленькую записку, Петръ Ѳедоровичъ, не переставая играть, быстро взглянулъ на нее съ такимъ выраженіемъ нетерпѣнія и досады, что она даже слегка смутилась.

Маргарита сѣла на свое мѣсто, дожидаясь перерыва, чтобы просить государя прочесть записку. По счастью, этотъ перерывъ вскорѣ же билъ сдѣланъ среди новаго взрыва рукоплесканій и комплиментовъ, но уже болѣе холодныхъ, такъ какъ всѣмъ начинала надоѣдать эта безконечная музыка.

Маргарита обратилась въ государю и вымолвила:

— Ваше величество, прошу васъ прочесть немедленно эту записку.

— Хорошо! хорошо! повторилъ государь, очевидно думая о другомъ. И обернувшись къ старику шведу, онъ заговорилъ съ нимъ и заспорилъ о какомъ-то мѣстѣ партитуры, увѣряя, что старичекъ играетъ его совершенно невѣрно.

Между тѣмъ, Маргарита чувствовала себя все хуже и все слабѣе. Она была въ сущности настолько потрясена встрѣчей, объясненіемъ съ Шепелевымъ, его извѣстіями, что теперь пережитая тревога сказывалась все сильнѣе. Она чувствовала, что окончательно не можетъ досидѣть до конца вечера. Вдобавокъ лицо ея выдавало эту слабость, а ей не хотѣлось, чтобы придворные замѣтили, насколько она встревожена.

Маргарита обратилась къ Воронцовой и попросила ея помощи.

— Мнѣ очень нездоровится. Я уйду, но попрошу васъ, графиня, добейтесь, чтобы государь прочелъ записку, которую я положила на пюпитръ.

— Хорошо, матушка, отозвалась Воронцова, сидѣвшая по прежнему насѣдкой въ креслѣ. — Скажу, да небось, все пустое! Цидулька-то, небось, вздорная, только подведешь меня…

— Напротивъ, графиня, это очень важное дѣло. Если бы я чувствовала себя хоть немного лучше, я бы осталась и заставила бы государя тотчасъ прочесть ее.

Не надѣясь на Воронцову, Маргарита, пользуясь антрактомъ, подошла къ Жоржу и попросила его тоже заставить государя прочесть записку. Жоржъ, конечно, тотчасъ же догадался.

— Вѣсти изъ Петербурга? спросилъ онъ по-нѣмецки.

— Да, ваше высочество.