Петербургское действо

Третьяго іюня 1743 года у бѣднаго гарнизоннаго офицера Державина, въ городѣ Казани, родился первый ребенокъ, сынъ, названный Гавріиломъ. Новорожденный былъ такъ слабъ и хилъ, что его тотчасъ-же пришлось, по обычаю «запекать въ хлѣбѣ» т. е. класть въ теплое тѣсто. Родители его очень сожалѣли о томъ, что средства ихъ не позволяютъ прибѣгнуть къ болѣе вѣрному способу сохраненія жизни ребенка, а именно класть его всякій день въ теплую шкуру теленка, только что отдѣленную отъ мяса. Однако и тѣсто помогло, ребенокъ пережилъ первый мѣсяцъ, самый опасный, и остался на бѣломъ свѣтѣ, чтобы со временемъ стать великимъ поэтомъ.

Послѣ сына явилось на свѣтѣ еще двое дѣтей, но вскорѣ они умерли. Выбиваясь кое-какъ изъ стѣсненныхъ обстоятельствъ, почти изъ бѣдности, отецъ Державина бросался на все, что обѣщало ему вѣрный кусокъ хлѣба. Разумѣется кромѣ офицерской службы онъ не могъ ничѣмъ добывать его. Такимъ образомъ, онъ мѣнялъ мѣста служенія, и все дѣтство маленькаго Гаврилы прошло въ путешествіяхъ и передвиженіяхъ. Сначала отецъ перешелъ на службу изъ Казани въ Яранскъ, но и тамъ не очень повезло ему, и перешелъ въ Ставрополь. Здѣсь прожилъ онъ еще довольно долго, но затѣмъ былъ зачисленъ въ Пензенскій пѣхотный полкъ и долженъ былъ снова перебираться на жительство въ Оренбургъ.

Тутъ надо было уже подумать о томъ, чтобы учить грамотѣ, а затѣмъ и разнымъ наукамъ девятилѣтняго мальчика. Въ Оренбургѣ только и былъ одинъ человѣкъ, способный обучать наукамъ, нѣмецъ, нѣкто Іосифъ Роза. Не смотря на такую нѣжную и поэтическую фамилію, нѣмецъ этотъ былъ преступникъ, сосланный за убійство въ каторгу и затѣмъ водворенный въ Оренбургѣ. Каторжникъ, конечно, не изъ любви къ наукѣ и педагогіи завелъ у себя въ домѣ маленькую школу, и хотя говорилось, что онъ обучаетъ разнымъ наукамъ, но, въ сущности бывшій каторжникъ зналъ только хорошо свой собственный языкъ. Мальчикъ Державинъ, вмѣстѣ съ прочими товарищами, поневолѣ отлично выучился этому языку, но возненавидѣлъ учителя, который варварски наказывалъ своихъ учениковъ; возненавидѣлъ онъ и языкъ нѣмецкій, не предугадывая, что въ будущемъ знаніе этого языка повліяетъ на все его существованіе и на всю его жизненную карьеру.

Вскорѣ, однако, одиннадцатилѣтній Державинъ не могъ даже учиться и у Розы, по недостатку средствъ. Отецъ его, давно страдавшій чахоткой, наконецъ, умеръ и вдова съ мальчикомъ остались чуть не на улицѣ. Они были дворяне и могли доказать это дворянство документами, могли доказать, что предокъ ихъ Романъ, по прозвищу Держава, былъ когда-то мурзою въ Золотой ордѣ и и владѣлъ большимъ количествомъ земли и большими стадами барановъ. Теперь-же у вдовы Ѳеклы Андреевны Державиной было всего шестьдесятъ душъ крестьянъ, но не только въ разныхъ уѣздахъ, но даже въ разныхъ губерніяхъ. Доходъ, который изрѣдка получался съ имѣнія, былъ такъ малъ, что на него нельзя было даже проѣхать въ свои владѣнія, чтобы лично собрать съ своихъ подданныхъ законную дань. Послѣ смерти отца оказался долгъ, который вдова ни коимъ образомъ не могла уплатить; долгъ этотъ былъ пятнадцать рублей ассигнаціями.

Кое-какъ устроивши свои маленькія дѣла, Державина переѣхала въ свою родную Казань. Ѳекла Андреевна, полуграмотная женщина, высоко цѣнила образованіе была сама любознательна и отъ природы умна. И всѣ ея помыслы и мечтанія о сынѣ сосредоточивались на томъ, чтобы сынъ обучился всему, чему только можно обучиться. Когда-то въ Оренбургѣ она, почти противъ воли мужа, посылала любимца къ Розѣ, и когда мальчуганъ жаловался и плакалъ отъ побоевъ учителя, молодая женщина утѣшала его, что наука даромъ не дается.

— Всякаго учили и били, говорила она, — но битье до свадьбы заживетъ, а ученіе-то останется.

Вскорѣ послѣ ихъ переселенія въ Казань, въ родномъ городѣ, къ великому восторгу очень немногихъ лицъ, а въ томъ числѣ и на счастье Державиной, вдругъ открылась гимназія. Разумѣется, пятнадцатилѣтній Гаврила поступилъ въ нее однимъ изъ первыхъ, а вскорѣ онъ былъ однимъ изъ первыхъ учениковъ.

Здѣсь въ первый разъ принесло свои плоды ученье у каторжника Розы. Когда пришлось во вновь открытой гимназіи пополнять комплектъ учителей, то преподавателемъ нѣмецкаго языка былъ взятъ сосланный въ Казань нѣмецкій пасторъ Гельтергофъ.