Петька Дёров(изд.1959)

В раздумье он остановился перед украшавшими стену портретами. Снести их к бабке? А вдруг кто-нибудь увидит у старухи. И ее подведешь, и портреты пропадут. Нет, пусть остаются здесь.

«Возьму их потом, когда вернусь в Псков с партизанами, — решил Петька. — Тут целее будут.»

Забрав вещи, Петька вышел из комнатки, тщательно запер дверь, а ключ запрятал в углубление между кирпичами, куда мальчики обычно клали его, уходя из дому порознь.

Идти по городу с вещами было тяжело и неудобно. Как ни мало их было, но груз вышел порядочным. Особенно трудно было держать неуклюжие часы с кукушкой и кота Ваську, которого Петька тоже решил унести к бабке: не бросать же животное в одиночестве. Толстый кот, обленившийся в своем затворничестве на колокольне, никак не мог понять, — куда это его тащит хозяин, барахтался у Петьки на руках и возмущенно мяукал. Не удирал он только по своей лени.

Однако, удачно приладив узел с вещами за плечи и подхватив часы одной рукой, а Ваську другой, Петька благополучно дотащил свою ношу до домика бабки Агафьи.

— Петенька! — всплеснула руками старушка, увидев его. — Да куда же это ты собрался? Не на дачу ли переезжаешь?

— В деревню хочу сходить, за продуктами, — хмуро ответил Петька. — Вещи вот пусть здесь останутся. И кот тоже. Хороший кот. Он мышей ловит. Васькой зовут, — поспешно добавил он, заметив недоверчивый взгляд, брошенный старушкой в сторону полосатого кота, недовольно вилявшего хвостом в незнакомой обстановке.

— И Фомушка с тобой пойдет?

Петька опустил голову.

— Нет больше Фомы, — тихо произнес он через силу. — Фрицы… убили.

Старушка без слов опустилась на лавку. По ее морщинистому лицу катились слезы. Дрожащими руками она притянула к себе мальчика, обняла его.

И тут только, приткнувшись к плечу бабки Агафьи, единственного близкого человека, оставшегося у него теперь, Петька зарыдал в голос, взахлеб, по-детски.

* * *

Уйти из города в тот же день Петьке не удалось. Бабка Агафья проявила неожиданное упорство и решительно заявила, что никуда его не отпустит.

— Хватит одного горя, — упрямо возражала она. — Одно дитя загубили проклятые, а теперь и ты туда же, Попадешь где ни то под пулю на дороге, загибнешь ни за что. Нечего. Крыша есть, с голоду не помрем. Перебьемся. Выглянет еще и для нас солнышко, вернутся наши. А если с ними Полюшка придет, что я ей скажу? Отпустила, мол, сиротку на погибель в чужие люди? Нет и нет!

Конечно, Петька мог просто повернуться п уйти, не вступая в пререкания со старухой, но обидеть бабку Агафью и уйти, поссорившись с нею, было вовсе немыслимо.

Поэтому он потратил немало силы, чтобы убедить ее в том, что только ненадолго отправится в деревню на заработки и вернется, когда гитлеровцы в городе позабудут о взрыве на дороге и перестанут обращать внимание на мальчишек.

Наконец, ворча и охая, бабка Агафья поддалась на его уговоры и признала, что в этом плане есть и некоторый толк. Однако сдалась она лишь с тем условием, что Петька переночует у нее и позволит собрать его в дорогу «по-людски».

В этот день заботливые руки старушки перечинили всю обветшавшую одежду мальчика. Из припрятанных остатков муки бабка напекла ему лепешек. Кормила она в этот день Петьку всем, что только было в ее небогатой кладовой. На столе появился даже не яблочный, а настоящий чай, несколько щепоток которого хранилось в заветной жестяной баночке. Да и не только чай, но и сахар, сберегаемый ею «на большой праздник».

Петька, в свою очередь, переколол в этот день все дрова, натаскал воды во все имевшиеся бочки и вообще постарался, чтобы бабке Агафье хоть некоторое время не пришлось прибегать к чужой помощи по дому.

Светало, когда на следующее утро Петька, снарядившись в путь, вышел из гостеприимного домика.

— Хоть днем, хоть ночью приходи домой, Петенька, — напутствовала его бабка Агафья. — И скорей возвращайся, сынок. Ждать буду.

Мальчик смущенно попрощался. Ему совестно было, что он обманывает добрую старушку и собирается вернуться в город только тогда, когда Псков будет освобожден Красной Армией и партизанами, среди которых будет, конечно, и он, Петька. Но ведь нельзя же сказать ей о своих целях и намерениях.

И, махнув рукой, он быстро вышел за ворота.

А старушка, стоя на пороге, долго глядела ему вслед.

Рядом с нею, щурясь от лучей утреннего солнца и поводя усами, сидел жирный Васька, вполне освоившийся с новым домом. Его ничто не волновало.

* * *

Уже давно окончились запасы, данные на дорогу бабкой Агафьей, но Петька, несмотря на голод, упорно шел вперед. Его путь лежал мимо сожженных деревень, от которых остались лишь развалины да опаленные пожарами сады. Необычайно высокими казались уцелевшие над пожарищами трубы русских печей.

Страшно было проходить по таким селам. Тихо. Только ветер подвывает где-то в развалинах да изредка жалобно мяукает скитающаяся на старом пепелище кошка, заслышавшая человеческие шаги.

И нигде никого, ни единой живой души.