Петля

Дыхание участилось. Я опять не понимала, что сейчас происходит, но мне нравилось… настолько нравилось, что закружилась голова. Я играла медленно, чувствуя, как закрываются глаза. Ладонь скользнула по ключице к шее и легла на горло, слегка касаясь кожи.

Я не могла дышать.

— Больно? — прошептал мне в затылок, и я судорожно сглотнула.

Снова очень осторожно погладил, костяшками пальцев, а у меня от наслаждения по телу прошла волна неконтролируемой дрожи.

— Нет, — не узнала собственный голос, прозвучал глухо, скорее, как эхо.

— Твоя кожа… она нежнее шелка. Гладкая и горячая. Очень горячая.

Меня опять накрывало это лихорадочное возбуждение, жажда, изнеможение. Теперь его пальцы повторяли очертания плеч, шеи, скул, коснулись губ, и я снова замерла.

— Играй, — приказал властно.

— Что играть? — спросила и поняла, что готова исполнить что угодно, лишь бы это не прекращалось.

— Что-нибудь…

ГЛАВА 19. Лекса

Музыка, казалось, врывалась в сознание и сплеталась с прерывистым дыханием.

— Когда я прикасаюсь к тебе, ты дрожишь… такая хрупкая, нежная…

Он словно говорил сам с собой, опутывая меня этим голосом, погружая в какое-то лихорадочное безумие. Андрей вдруг резко крутанул стул вместе со мной, разворачивая к себе, и облокотился руками о рояль. Раздался нестройный рев аккордов. Наши взгляды встретились.

— Что ты чувствуешь, Александра? Посмотри на меня, — я и так на него смотрела, не могла отвести взгляд, меня парализовало от этой близости.

Я ощущала его дыхание, невыносимо тяжелый взгляд и мощную, подавляющую энергию. Все тело напряглось, как натянутая струна. Его губы так близко, они гладкие… темные… очень чувственные… Я облизала свои кончиком языка, чувствуя, как пересохло в горле. Он коснулся моего рта большим пальцем и провел им по нижней губе, слегка оттягивая ее вниз. Как и тогда, в самолете.

— О чем ты сейчас думаешь?

"Хочу, чтобы ты всегда был со мной таким… хочу, чтоб не обжигал меня холодом… Мне так больно когда ты холодный".

Я не могла ответить, голос пропал от волнения, словно этот хищник лишил меня возможности говорить. Я еще никогда не видела у него такого взгляда, очень темного, затягивающего, как в омут. Он смотрел на меня, словно погружая в бездну, лишая силы воли, взглядом возбуждал каждую клеточку моего тела.

Медленно опустил глаза и посмотрел на мою бешено вздымающуюся грудь, под платьем четко проступали напряженные соски. Его большой палец поглаживал мою нижнюю губу.

Он подался вперед, и я непроизвольно потянулась навстречу. Голова закружилась от дикого всплеска адреналина. Теперь он почти касался моих губ губами, оттеснив меня вместе со стулом к роялю, вынуждая слегка прогнуться, чтобы видеть его лицо.

— Ты так тяжело дышишь… твое сердце бьется очень быстро…

Я непроизвольно уперлась руками ему в грудь… пусть поцелует… пожалуйста, перевела взгляд на его губы и в изнеможении громко выдохнула.

— Когда ты соблазняла меня в самолете — чувствовала то же самое? Хотела, чтобы я прикасался к тебе? Гладил твою кожу… целовал тебя… ласкал твое тело? Мучительно нежно или жадно, до боли? Как ты любишь, Александра?

Я не ответила ни на один его вопрос, но каждый из них заставлял меня внутренне корчится от какого-то чудовищного наслаждения, словно голосом можно раздражать все нервные окончания на моем теле. Мне захотелось вцепиться в воротник его рубашки и самой ненасытно впиться в его губы, прокусывая их, почувствовать его вкус. Желание стало невыносимым, и я резко подалась вперед, но он слегка отпрянул, избегая поцелуя.

— Это так опасно… так запретно, да? Желать того, кого ненавидишь… Думать… смотреть… презирать и трепетать…

— А ты разве знаешь, каково это? — прошептала с вызовом и посмотрела ему в глаза.

— Знаю.

Андрей вдруг легко поднял меня за талию и усадил на рояль. Я чувствовала себя кроликом перед удавом, который играется с жертвой прежде чем ее сожрать. Играется нежно, изысканно, утонченно. А мне вдруг захотелось, чтобы сожрал… сейчас. Я хочу узнать, что значит кричать в его руках… я уверена, что буду кричать… его глаза обещают мне, что я охрипну от наслаждения, которое этот опытный во всех смыслах хищник умеет дарить своим женщинам. Я хочу быть ЕГО женщиной…

Почувствовала, как внизу живота все скручивается в узел, как увлажняется плоть… как остро пульсирует в предчувствии чего-то мощного и разрушительного, в предвкушении болезненных эмоций, похожих на безумие. Тех самых, которые он дал мне в прошлый раз. Андрей наклонился и провел губами по моим губам, я в изнеможении закрыла глаза. Мамочки… мир бешено вращается вокруг меня, в груди нарастает стон нетерпения.

— Андрей, — прозвучало жалобно, и в тот же момент он вдруг схватил меня за волосы и резко дернул назад, я распахнула глаза, он смотрел пьяным, голодным взглядом… сбрасывая меня в пропасть, а потом хрипло прошептал, глядя на мои губы, которые я нервно покусывала, сгорая от нетерпения…

— Ты меня с ума сводишь… ты это понимаешь? Я плюну на все и отымею, тебя. Ты это понимаешь, маленькая ведьма?