Петля

Последние сутки меня не покидало какое-то странное ощущение тревоги. Конечно, ситуация не располагала к тому, чтобы ходить с беззаботной улыбкой и наслаждаться жизнью — оставался всего один день до встречи с Ахмедом. Завтра все решится… Я в сотый раз перепроверил каждый шаг своего плана, встретился с Максом и Изгоем, и мы практически посекундно рассчитали, кто, в какой момент и как должен действовать. До самого последнего мига ублюдок будет уверен в том, что все идет по плану. Только Ахмеда я солью. Подставлю. В самом крайнем случае его просто уберут. И дело уже даже не в том, что у меня давным-давно руки дрожат от желания всадить ему пулю в лоб. У нас не осталось иного выхода. Как бы ни горевала по нему Лекса, как бы ни скорбела, я не отступлю. Я помогу ей это пережить. Забыть. Стереть из памяти. Она будет уверена в том, что это просто несчастный случай. Но эту гниду я устраню. Вышвырну навсегда из нашей жизни. Нашего будущего, которое не позволю разрушить. Потому что я опять начал верить в то, что оно возможно…

Я прокручивал эти мысли одну за другой уже в который раз, только глодало изнутри все же что-то иное. Непонятное чувство, которое разбивало вдребезги логичные доводы, что все под контролем. Нет, не все… Черт возьми, откуда это навязчивое предчувствие, что я что-то упустил. Что-то, что прошло мимо меня…

Со вчерашнего дня это чувство не покидает, как домой вернулся и Лексу увидел. Улыбалась, вроде, как обычно, а взгляд другим стал. Далеким… Отстраненным… Печальным. Тот самый блеск, которым глаза ее сверкали, как будто потух. Всю ночь глаз не сомкнула. До самого рассвета проговорили. Рассказывала мне о своем детстве, школе, друзьях, мечтах и не молчала ни минуты, лишь изредка прерываясь, чтобы поцеловать опять и смотреть мне в глаза… долго, не моргая. А как только в машину села, сразу сообщение написала "Люблю…". Не говорила ни разу до этого… А сейчас вдруг решила.о. Почему именно так? Не в глаза… Словно тайком… Кольцо свое обручальное снял, решительно и не сомневаясь. И как будто нити невидимые разорвал, даже дышать вдруг легче стало. Решил для себя в миг, что страницу эту перевернуть готов. Именно сейчас. Раз и навсегда. Что прошлое останется в прошлом, а мы с Лексой здесь и сейчас. Живые…

Но на душе все тот же груз оставался. Давил своей тяжестью так, что тошноту чувствовал.

Две минуты назад отзвонился Русый — Карина с Лексой в сопровождении четырех бронированных внедорожников практически доехали до студии. Им оставалось всего несколько километров. Все спокойно. Без хвостов и происшествий. Я даже услышал, как они там, на заднем плане, смеялись. Обе… И хотя Карина пока ни о чем не догадывалась, но я был уверен, что она сможет принять Александру. Пусть не сразу, пусть нам придется справляться с ее ревностью, вместе проживать все обиды — но мы справимся. Никогда ранее я не был настолько уверен в правильности всего, что делаю. Несмотря на подтачивающее горькое чувство вины перед прошлым. Несмотря на болезненные уколы совести. Несмотря на то, что придется смотреть в лицо своей дочери и видеть там немой упрек. Но все это перечеркивало какое-то неконтролируемое желание видеть Александру рядом. А вместе с ним — решимость, которая не терпит компромиссов.

Быстрым шагом спустился вниз, понимая, что хочется выйти из дома. Как будто какая-то невидимая сила выталкивала меня из этих стен и гнала подальше. Только я не могу понять, куда. Направился в сторону машины и вдруг опять зазвонил телефон. Мельком на дисплей — Русый. Доехали, наверное. Звонит доложить.

— Ан… дрей-й-й, — протяжный стон, и дышит тяжело, а у меня от него мороз по коже. И осознание вспышкой, что что-то случилось.

— Русый. Русый, бл***, что? Что у вас там? Не молчи… Не молчи, твою мать…

— Подстава… на студии встретили нас… Там положили всех… Наши не жильцы уже…

Я схватился за дверцу машины и меня чуть пополам не согнуло. Ноги ватные стали, и я с трудом за руль сел.

— Карина? Что с Кариной и Лексой?

— Девку увезли… Карину я собой прикрыл, ее мы отбили… Скорую… вызывай… м-м-м…

А у меня его стон эхом отдает, виски сдавило так, что орать хотелось, и руки ходуном. Сжал руль со всей силы и выдохнул, чтоб ключ повернуть.

— Как увезли? Кто? Русый, мать твою. Не смей подыхать. Я тебе сейчас сдохну, бл***. Я тебе приказываю… Говори.

— Ахмедовские это… Он знал, видимо, куда едем…

Невозможно. Нереально. Это какой-то полный бред. У нас в машинах блокираторы сигналов. Не отследить и не засечь никак. Русый, еле дыша, продолжил.

— Лекса у Карины телефон попросила. Я сам видел… перед тем как в машину сели… Больше некому было… сообщить, — и замолчал… отключился.

В ту же секунду мне пришло голосовое сообщение. Я уже знал, от кого, кнопку ответа автоматически нажал.