Петля. Тoм 1

– Нет… Вы не имеете права…, – прошептала я… Или мне только показалось, что я это прошептала? Откуда-то издалека послышался гаснущий стон, гулкий удар тела, рухнувшего на землю как мешок соли, и как-то отстраненно я поняла, что человек, которого я пыталась спасти – мертв, и следующая на очереди – я. Потом… Не помню, что было потом. Может, я потеряла сознание…А очнулась только тогда, когда почувствовала , как он дотрагивается до моего лица. Не открывая глаз, стала яростно отбиваться, царапаться, пинаться…

– Тише…тише… – проговорил мягкий голос, – Все позади. Я тебя не трону. Все хорошо…

Кое-как осмелилась приподнять веки.

Белый незнакомец стоял рядом на коленях, внимательно и чуть встревожено всматриваясь в мое лицо. Не знаю, что на меня нашло… Наверное, это был запоздалый приступ страха. В бессознательном порыве я вцепилась в плечо незнакомца, прижалась к нему… Нет, я не плакала, но чувствовала как мое тело сотрясается от беззвучных и бесслезных всхлипов. Он робко поглаживал меня по спине, нашептывал что-то ласковое, теплое, приятное… Когда я, наконец-то, приутихла, чуть отстранился:

– Все? Успокоилась? – осторожно дотронулся до моей щеки, – Ну-ка, посмотри на меня…

Я подняла голову и уставилась в его глубокие голубые глаза… Необычные… пугающие…и затягивающие…

– Ты в порядке?

– Да, – выдохнула я.

– Он, ведь, не успел…?

– Нет.

Незнакомец вздохнул, тонкие губы, проглядывавшие из-под его густой светлой бородки, чуть подернулись в улыбке.

– Это был смелый поступок, и невероятно безрассудный. Повезло, что все обошлось. Обещай, что ты больше не будешь так делать.

Я пожала плечами.

– Ладно, – поднялся на ноги, его взгляд скользнул по моему телу, отвернулся, – На, одень, – снял с себя жилетку, протянул мне, и я сконфуженно осознала, что все это время сидела перед ним полуголая. Поспешно накинула, запахнулась. Хотела найти остатки своей рубашки, и невольно вскрикнула, наткнувшись на распростертое в метре от меня тело здоровяка. Шляпы на нем уже не было, а на огромном гладком бритом черепе, в височной области, виднелась жуткая рана, похожая на лавоточащую расщелину в земной коре …

– Он мертв? – спросила я, а сама уже потянулась к жирной шее, пытаясь нащупать пульс.

– Не знаю. Я хорошенько врезал ему кирпичом.

– Еще жив.

– Да? А вон тот точно мертв, – незнакомец небрежно кивнул на привалившееся к стене тело второго громилы. Из его груди все еще торчала рукоятка ножа, отметая последние сомнения в его способности выжить.

– Господи Боже…

– Не переживай. Они все равно были редкостными подонками.

– Так ты их знал?

– Знал про них. Еще до революции они были десятниками у Грауза, ну а после, стали выполнять для него особые поручения… Делали все, чтобы сохранить тут прошлый беспредел… или старые порядки – это уж кто как считает. Запугивают или подкупают руководителей профсоюза, ликвидируют особо рьяных и деятельных, избавляются от людей, вроде меня…

– От людей, вроде тебя? А какого рода ты человек? Коммунист?

Он бросил на меня хитрый, сардонический взгляд. Усмехнулся. Поднял с пола шляпу, надел себе на голову, старательно спрятав под ней свои седые локоны, потом не спеша подошел к мертвому громиле с ножом в груди, забрал его темные очки.

– А ты, какого рода человек? Наверное, из тех, кто привык сразу вешать ярлыки? Вот ты сказала «коммунист», и у тебя уже, стало быть, заготовлен перечень шаблонов и стереотипов, в который ты готова меня вписать, – проговорил он, скрывая за темными стеклами свои невероятные глаза.

– Нет. Я не пытаюсь вписать тебя в какие бы то ни было шаблоны. Просто, предположила.

Сделал серьезное лицо:

– Разве ты не знаешь, коммунистическая партия все еще считается нелегальной? Будь осторожнее со словами.

– Хорошо, но все-таки…

– Давай пока отложим этот разговор. Времени на него нет.

– Да, ты прав, – согласилась я, – Сейчас нам нужно позвать полицию.

– Полицию? Это шутка?– он тихо усмехнулся, – Я же сказал, будь осторожней со словами.

Я посмотрела на него в полном недоумении:

– Не понимаю…

– Нам бы убраться отсюда, пока полиция не нагрянула.

– Почему мы должны убегать? – я все больше и больше чего-то не понимала, – Это они на нас напали. А мы лишь защищались. Самооборона.

– Самооборона, говоришь… Да кто же в это поверит? А если даже и поверят, если даже будут знать наверняка, что это изменит? Эти двое – люди Грауза. А кто мы? Или, может, ты решила, что раз я белый, то смогу выкрутиться? Жаль разочаровывать, но я такой же бесправный, как и ты.