Петля во времени, или Путешествие в лабиринт

Два разных полюса: плюс и минус. Две противоположности: пламень и лед. Две половинки: он и она, когда-то разделенные Всевышним и разбросанные по свету. Две разъединенные половинки, вечно ищущие друг друга. И только по капризу судьбы или по чьему-то высшему велению, однажды встречаются на перекрестках жизненных дорог. И вот тогда-то, стоит им соприкоснуться, заглянуть в глаза друг другу, вселенная словно приоткрывает свои тайны. Двое узнают друг друга по наитию, по тончайшим вибрациям души, на подсознании.

Макса ошеломила глубина нахлынувших чувств. В своей жизни он познал множество романтических приключений. Часто в кино приходилось играть героев-любовников. Но то, что произошло сейчас, невозможно было объяснить словами.

Поздно ночью, слушая ровное дыхание любимого, Аня пыталась разобраться в случившемся. Что она натворила?! Боже, влюбиться в актера! Да она просто сошла с ума!

Ранее такое не могло привидеться и во сне. Аня всегда считала самой большой глупостью подобные бредни и не желала понимать девчонок, что безнадежно сохли по какой-нибудь «звезде». Но, Господи, как же восхитительно находиться с ним вот так рядом, вдыхать аромат его кожи, пропитанной солнцем, дождем с грозой, цветочной пыльцой, пылью дорог, ароматом трав и едва уловимым остатком парфюма. Все доводы рассудка были безжалостно растоптаны. Невольно вспомнилась одна из заповедей «не суди – да не судим будешь». Небеса, как бы насмехаясь, послали ей то, что она отрицала.

6

Утренние лучи осветили скалы у входа в грот. В пещере, словно кто зажег маленький светильник. Прозрачный утренний свет, преломляясь в морской воде, отражался на внутренних стенах грота, проникая через широкий вход.

Макс открыл глаза и нежно чмокнул подругу в висок. Она сладко потянулась и, окончательно проснувшись, села.

– Энни, по-моему, у тебя жар, – заботливо промолвил Макс.

– У меня болит рука, – нахмурившись, пожаловалась девушка.

– А ну-ка давай посмотрим.

Рана заметно воспалилась, что по всей видимости и послужило причиной беспокойства.

Спустившись к заливу, они искупались, осторожно с мылом промыли рану в соленой морской воде, затем пресной из бутылки.

– Энни, тебе придется потерпеть, – сказал Макс, открывая бутылочку с йодом.

– Но это же так больно, – сжалась Аня.

– Видишь ли, вчера я пожалел тебя, и вот результат, – рассудительно произнес он, – в древнем мире, насколько мне известно, не существовало спиртосодержащих препаратов. Я имею ввиду медицину.

– Зато у них были какие-то мази, отвары и настои, – возразила девушка.

– Но у нас их нет под рукой. А если рану не обработать, может начаться заражение. Ты помнишь, что применяли в таких случаях воины?

– Что?

– Они прижигали раны раскаленным железом.

– О, нет! Только не это! – Округлив глаза, воскликнула Аня. И мужественно, но, зажмурившись, протянула руку.

Аня только зашипела от боли, сквозь стиснутые зубы, когда нестерпимое жжение опалило ее от кисти до плеча.

– По-моему, никакой разницы, – размахивая рукой, простонала она, сморщив лицо от боли.

– Ты о чем?

– На мой взгляд, никакой разницы между йодом и раскаленным железом.

Некоторое время спустя, они выбрались на дорогу, по которой накануне укатили воины в колесницах, и зашагали в том же направлении.

Утомленная от иссушающего зноя растительность, распрямилась, развернулась, раскрылась, напоенная обильной влагой. Под ласковыми лучами солнца распустились яркие диковинные цветы.

По влажной и совсем не пыльной дороге идти было легко и приятно. Легкие вдыхали чудный аромат цветов и зелени. Птицы, словно только что вернулись в родные края, оглашая мелодичными трелями поля, лес и горы.

Ландшафт вскоре изменился, и путники вошли под кроны не очень густой рощи. То там, то здесь блестели под солнцем небольшие зеркала лужиц, над которыми радостно вилась мошкара.

Аня и Макс несколько расслабились, беззаботно болтая о пустяках. О вчерашнем поцелуе не смел заговорить ни один, хотя оба помнили о пережитых чувствах. И временами, заглядывая в глаза собеседнику, каждый желал найти ответ на мучивший вопрос, а не привиделось ли ему все?

Из еды ничего не осталось, поэтому сообща было решено уничтожить плитку шоколада. Что они и делали, отламывая по маленькому кусочку, чтобы растянуть удовольствие.

– Макс, подожди, – остановилась Аня, прикрыв один глаз, и роясь в дамской сумочке.

– Что случилось?

– В глаз… что-то попало.

Наконец Аня вынула из сумочки зеркальце. Поддетый рукой, в траву упал какой-то круглый цилиндрический предмет. Макс поднял его и внимательно осмотрел.

– Зачем тебе газовый баллончик?

– А-а, этот? – искоса, глянув на него, произнесла Аня, – мама купила. Одно время в Москве часто грабили в подъездах. Просто эпидемия какая-то. А я с учебы возвращалась поздно. Вот мама и позаботилась о моей безопасности. Но, слава Богу, воспользоваться им так и не пришлось.

– А какой газ?

– Перцовый. Кстати, Макс, положи его себе в карман. В случае чего, я не успею быстро достать, – продолжая смотреть в зеркальце и пытаясь подцепить зеленую мошку, говорила Аня.