Петр Грушин

135‑й авиазавод, куда предстояло отправиться Грушину был создан в Харькове в 1926 году на базе ремонтных мастерских. В мае 1927‑го здесь начался выпуск как пассажирских, так и военных самолетов. С первых же дней работы завода при нем организовали конструкторское бюро, которое в разные годы возглавляли такие известные конструкторы, как К. А. Калинин, А. А. Дубровин, И. Г. Неман (тот самый, под руководством которого разрабатывались самолеты ХАИ). На счету этого конструкторского коллектива было немало удачных разработок боевых и пассажирских самолетов, два из которых выпускались серийно.

Однако после целого ряда далеко не всегда оправданных перестановок в руководстве КБ в 1939 году в Харьков из Москвы перевели конструкторское бюро П. О. Сухого для организации выпуска на 135‑м заводе разработанных этим КБ самолетов ББ‑1, получивших в конце 1940 года обозначение Су‑2.

Подобный перевод организации‑разработчика на серийный завод был тогда одной из наиболее популярных мер руководства авиапромышленности. По замыслу это должно было способствовать более эффективной технической помощи заводам в ускорении серийного выпуска самолетов, освоения их в войсках. С другой стороны, конструкторские бюро должны были ускорить работу по созданию новых самолетов, получив поддержку мощной производственной базы. На практике же все получалось не совсем так, как того хотелось инициаторам почина.

Больше года работники КБ Сухого (в основном москвичи) находились в Харькове на положении командированных, жили в гостиницах, на частных квартирах и работали вместе с харьковскими конструкторами, которые остались здесь после многочисленных смен руководства.

Подобной ситуацией были недовольны обе стороны. Москвичи всеми силами старались побыстрее вернуться в Москву. Причиной недовольства местных специалистов было то, что они оказались в КБ Сухого на вторых ролях – заместителями начальников бригад, групп. Эта обстановка, конечно, не способствовала ускорению работ над новыми самолетами. Харьков к тому же был значительно удален от центральных московских научных центров – ЦАГИ, ЦИАМ, ВИАМ и других НИИ, помощь которых в деле создания новых самолетов требовалась ежедневно.

Наконец летом 1940 года, после смены руководства в наркомате авиапромышленности и многочисленных обращений Сухого к новому руководству, его КБ из Харькова перевели в подмосковные Подлипки. Оставшийся же харьковский коллектив КБ возглавил Грушин.

Почему именно он? Как уже говорилось, основной задачей харьковского КБ в тот момент было оказание помощи авиазаводам (не только 135‑му но и еще двум другим) в подготовке и начале серийного выпуска ББ‑1. И, естественно, руководить этой организацией должен был кто‑то из числа тех, кто полностью владел всей информацией, связанной с этим самолетом, – от принципов его боевого применения до технологических нюансов конструкции. Лучшей кандидатуры, чем руководитель разработки самолета, которому предстояло прийти на смену ББ‑1, и придумать было нельзя.

Грушина вызвали в наркомат и проинформировали о том, что принято решение о его новом назначении. После этого он встретился в Москве с Сухим, который рассказал Грушину о том, что за коллектив остался в Харькове, оформил многочисленные бумаги и попрощался с друзьями‑маевцами.

В новом, незнакомом для него коллективе Грушин появился в начале сентября 1940 года. Он не стал брать с собой в Харьков работников КБ МАИ. Далеко не все из них хотели отправляться в столь длительную «командировку». Практически у каждого имелись веские причины, чтобы остаться в Москве. К тому же повторять ошибки предыдущего «десанта» из Москвы в Харьков было просто неразумно. И после встречи с Сухим Грушин только укрепился во мнении, что очередной «десант» в Харьков должен быть минимальным по численности или состоять из него одного.

Предстояло только набраться смелости и прыгнуть в эту еще неведомую жизнь, в которой так далеко должны были оказаться те, кто еще сегодня работал над созданием его самолетов, те, к чьим знаниям и способностям он привык. А ведь за спиной у Грушина было всего тридцать четыре года, и посоветоваться попросту не с кем.

Но как показало дальнейшее развитие событий, расчет Грушина оказался верным. По достоинству оценив проявленное к себе доверие, харьковчане смогли продемонстрировать под руководством Грушина свои лучшие профессиональные и человеческие качества.

* * *

Владимиру Марковичу Лиходею довелось почти два года проработать в харьковском КБ под руководством Грушина. Спустя почти пятьдесят лет после тех событий он написал воспоминания об этом периоде своей работы. Во многом воспоминания дополнили ту картину событий, которую можно составить, работая с архивными документами и техническими отчетами. Итак, слово В. М. Лиходею: