Петр I

Для того, чтобы постоянно быть в курсе турецких дел, в конце 1701 года Петр отправил постоянным посланником в Константинополь Петра Андреевича Толстого, который усердной службой замаливал свой давний грех – поддержку Милославских во время стрелецкого бунта 1682 года. Толстой пробыл среди турок без малого тринадцать лет – до 1714 года, и все это время подробно информировал Петра о турецких делах и настроениях. Ради добычи информации Петр Андреевич создал разветвленную агентурную сеть, а при необходимости пускался на авантюры самолично – например, мог тайно проникнуть в султанский гарем (!) для того, чтобы подкупить мать султана Ахмета III и воздействовать через нее на владыку Блистательной Порты.[54] Дважды, во время обострения российско-турецких отношений, Толстому пришлось побывать в крепости Эдикале, известной также как Семибашенный замок. Османская дипломатическая этика предписывала держать послов враждебных государств в заложниках вместо того, чтобы высылать их домой.

Подготовка к войне требовала средств. «Птенец гнезда Петрова» Андрей Нартов, благодаря своим талантам выбившийся из посадских людей в заведующие царскими токарными мастерскими, рассказывал, как была решена проблема нехватки денег: «После первой неудачной осады города Нарвы Государь Петр Первый… имел недостаток в пушках; сего ради для скорейшего вылития оных, принужден был прибегнуть к церковным колоколам, которых находилось множество лишних. А как и в деньгах был также недостаток, то в крайности такой намерен был поубавить монастырских сокровищей, в золоте и серебре состоящих. Оба сии предприятия могли в нерассудительном народе поселить негодование, который по суеверию и по старинным предрассуждениям лучше бы хотел видеть великолепие церковное, нежели благополучие государства, подкрепляемое таким имуществом… Князь Ромадановский… сказал: “Жаль мне тебя, Петр Алексеевич, быть так, поедем теперь, но не бери с собою никово”. Обрадованный Государь и аки бы вновь от сего переродившийся, следовал за ним… поехали они обще из Преображенска в Кремль: прибыли в Тайный приказ, над которым был князь Ромадановский главноначальствующим, вошли в присутственную палату, в которой кроме сторожа никого не было. Князь приказывал ему отдвигать стоящий у стены шкап, в котором находились приказные книги… шкап был отдвинут, появилась железная дверь… Ромодановский приступя к дверям, осматривал висящую восковую печать, сличал ее с тем перстнем, который был на его руке и которым вход был запечатан, при чем свечу держал Его Величество. Потом, вынув из кармана хранящийся в кошельке ключ, отпирал оным дверь… При входе своем в первую палату, которая была со сводом, к несказанному удивлению увидел Его Величество наваленные груды серебряной и позолоченной посуды и сбруи, мелких серебряных денег и голландских ефимков, которыми торговцы чужестранные платили таможенную пошлину, и на которых находилось в средине начеканенное московское клеймо для того, чтоб они вместо рублей в России хождение свое имели, множество соболей, протчей мягкой рухляди, бархатов и шелковых материй, которые либо моль поела, или сгнили. А как Государь смотря на сие последнее и пожимая плечами, сожалел и говорил: “Дядя! это все сгнило” то князь отвечал: “Да не пропало”. По сем любопытство побуждало Петра Великого идти в другую палату посмотреть, что там находится, но князь его не пустя остановил и сказал: “Петр Алексеевич! полно с тебя теперь и этова; будет время, так отдам и достальное. Возьми это, и не трогая монастырского, вели наковать себе денег”. Государь расцеловал почтенного и верного старика, благодарил его за соблюдение сокровища, и спрашивал: каким образом без сведения братей и сестры его Софии, по сию пору сие оставалось. “Таким образом, – отвечал Ромадановский, – когда родитель твой Царь Алексеи Михайлович в разные времяна отъезжал в походы, то по доверенности своей ко мне лишние деньги и сокровища отдавал на сохранение мне. При конце жизни своей, призвав меня к себе, завещал, чтоб я ни кому сего из наследников не отдавал до тех пор, разве воспоследует в деньгах при войне крайняя нужда”».[55]

Легенда хороша, но верится в нее с трудом, да и факты свидетельствуют о том, что на протяжении многих лет Петр всячески старался «изыскивать средства». Начал он с того, с чего начинают все монархи, оказавшиеся в стесненных обстоятельствах, – увеличил чеканку монеты, сопровождая повышение интенсивности снижением содержания серебра и золота. Прежде в России деньги чеканились с использованием молотового снаряда: на нижний штемпель клали заготовку, на которую с высоты падало тяжелое бревно с верхним штемпелем. Если изображение на монете получалось недостаточно четким, удар повторяли. Производительность молотового снаряда была невеликой, а низкое качество монеты располагало к подделыванию – даже в одной партии монеты заметно разнились, а как при отсутствии единого стандарта можно различать подделки?