Читаем Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697 полностью

17 декабря Петр пишет обширное письмо Ромодановскому о переводе одного из кораблей переславской флотилии, который может быть пригоден для азовского флота, с Переславского озера в Волгу. Письмо показывает, как неотступно занимает Петра мысль об азовском флоте. Он находит одно из средств для его пополнения и тотчас же пишет целую инструкцию к осуществлению своего плана, снабжая ее самыми детальными указаниями. Будь он на месте, он сам бы лично вошел во все подробности дела; издалека он предусматривает все эти подробности в письме, обнаруживая знание гидрографии бассейна Переславского озера и припоминая, где хранятся необходимые для предписываемой операции вещи: переносные вороты и блоки. На мысль о таком способе передвижения корабля, который он рекомендует, его навели приемы, виденные им в Амстердаме, где корабли, сидящие на 22 фута глубиной, втягиваются в гавань глубиной в 8 футов. «Mm Her Konich, — пишет Петр, — письмо твое, государское, ноября 12 дня писанное, мне отдано декабря в 14 день, в котором изволишь писать о книге, чтоб сыскать вашему величеству достойную, в чем непрестанно труждаюся и сыскиваю и, сколько мог здесь, сыскал; так же и где инде буду, не обленюсь ваш указ исполнить. При сем доношу, что хорошо вновь строить, а и старая, которая хорошо, не надобно бросать. Понеже ныне, по указу вашему, строится флот морской, есть же в Переславле карабль, которого Клас делал, и мню, что он по новине своей и величеству годен будет в вышереченной флот, и того для прошу ваш моестат, дабы указал оной в грядущую весну сквозь реки Веску и Сумино озеро, и Нерль в Волгу пронесть. Но, хотя оной провоз и не без труда копанием берегов в Веске, но оного места не много (о чем самому вашей светлости известно), и вешняя вода может гораздо к тому пособьствовать. А когда до Сумина озера придет, то оттуды без труда Нерлью, понеже оная река довольной широты суть, а хотя мелка и камниста, но в полую воду довольной глубины будет. Еще же не хочу не возвестить и того вашей светлости, что по весне всегда лед на озере долго плавает, и того ради невозможно вскоре провести корабль; а пока лед разобьет, тогда уже реки спадут, и невозможно будет сего исполнить, о чем я наипокорнейше доношу свое мнение, дабы в конец сей зимы корабль починить, проводить с пробиванием лда и поставить у реки Вески, и когда реки вскроются, тогда тотчас его весть. Еще же и для того пристойно зимою весть, понеже от города Переславля в озера, так же из озера в Веску проходы зело мелки, и того для когда пробьют путь кораблю, тогда удобно с обеих сторон того пробою людем песок розгребать, так же и на том лду; по сторонам же поставить переносные воґроты (которых воротов образец есть на пильной мельнице) и блоки привязать болшие (которых образец есть на пильной же мельнице и у меня на дворе, а есть ли их не довольно будет, мочно их зделать с образцы) и тянуть, как и здесь во Амстрадаме, большие корабли, которые глубиною в 22 фута ходят, а в пристань, которая в 8 футов глубины, таким же образом втягивают. Но понеже здесь тина, а там песок, и того для труднея; однако ж, мню, с разгребанием песка сие исполнитися может; а хорошо б к тому взять из ыноземцев, из матрозов или ис плотников, которые позаобычнее тому делу, о чем не сумневаюсь, что то все высоким и премудрым вашим повелением исполнено будет. За сим в дальные услуги предая себя вашей милости, всегдашний и покорнейший слуга вашей светлости. Piter. Из Амстрада[ма], декабря в 17 день 1697-го»[1278].

20 декабря посольство получило из Москвы переводы с двух грамот, поданных шведским посланником Фабрициусом «на приезде», т. е. на приемной аудиенции в Посольском приказе. Одна заключала в себе официальное извещение о восшествии Карла XII на престол после смерти отца и об учреждении в Швеции до его совершеннолетия регентства; другая — просьбу о пропуске Фабрициуса в Персию. При вручении грамот в приказе посланник объявил от короля великому государю дары — 300 железных пушек — и просил, «чтобы указал царское величество новгородскому воеводе те пушки», когда они будут привезены в Нарву, принять у нарвского (ругодивского) генерала.

Посланнику дан был в приказе ответ, что «великий государь изволил ту пушечную присылку принять благодарно» и укажет пушки перевезти зимним путем, о чем из Москвы послана грамота новгородскому воеводе[1279].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии