Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

Как странную непоследовательность надо отметить, что, несмотря на приведенные выше суровые угрозы за курение табака, само правительство в то же время продавало его в Сибири. Так, в 1646 г. из приказа Большой казны с гостиной сотни Иваном Еремеевым и посадским Иваном Третьяковым было послано в Сибирь 130 пудов табаку с предписанием продавать его во всех сибирских городах всяким людям, «почему ценою доведется». Воеводам приказано было дать Еремееву и Третьякову для табачного дела съезжий дом, целовальников, рассыльщиков, толмачей, также стрельцов и пушкарей для выемки табака, подьячих для письма, подводы и провожатых для перевоза табака и, наконец, подводы для отсылки в Москву денег, вырученных за продажу табака. Но частная продажа табака преследовалась и в Сибири. Казенная продажа его велась там и в следующих (1647 и 1648) годах гостями Подошевниковым, Грудцыным и Усовым; употребление табака там распространялось[1290]. Росло оно и в Европейской России. Перспектива кнута, рванья ноздрей или потери носа не удерживала курильщиков. Впрочем, возвещенные Уложением суровые наказания едва ли когда применялись на практике, и все большая масса народа привыкала «пить» безвредное, хотя и «богомерзкое» зелие из бычачьих рогов, заменявших тогда трубки. Закурил, наконец, и сам царь. Тогда запрещение табака стало явной несообразностью. Перед отъездом за границу 1 февраля 1697 г. Петр издал указ, разрешавший употребление и открытую продажу табака. Указ этот мотивировался всеобщим распространением курения и тайной торговли запретной травой. Царю учинилось ведомо, что «во многих домах у всяких чинов людей табаку является много». Его привозят и из черкасских (украинских) городов, где употребление табака не воспрещалось, и из Польши — через шведскую границу, и из-за моря через Архангельск и продают тайно, не «являя» в таможне и не платя пошлин. В городах его продают даже с ведома воевод и приказных людей, которые за взятки гарантируют торговцев табаком от неприятностей со стороны таможенных голов. Поэтому государь и указал табак привозить к Москве и в городах явно в продавать его при кабаках, для чего построить при кабаках особые светлицы, чтобы всяких чинов людям тот табак покупать было свободно. В продаже табака Петр ясно увидел новую доходную статью для казны и обложил его казенным сбором, пошлиной, размеры которой различались, смотря по сорту. С высших сортов — с виргинского табака и кнастера — велено было взимать с фунта по 5 алтын (15 копеек); с «тонкого» или с «польского, что возят из-за шведского рубежа», — по 3 алтына 2 деньги (10 копеек), и, наконец, с третьего сорта: «с черкасского листового и свитого табаку» — по 10 денег (5 копеек). Указ предписывал заведование табачной торговлей и cбop пошлин поручить головам из гостей или из гостиной сотни, выбрав к ним целовальников в Москве из посадских людей черных сотен и слобод; у торговли в провинциальных городах, а также по торжкам и селам быть выборным из лучших местных посадских людей. Таким образом, организовано было управление табачной торговлей «на вере», подобное тому «верному» управлению, которое ведало питейной торговлей. Собранные до 1 декабря 1697 г. пошлины головы и посадские люди, не внося в казну, должны были употребить на постройку «светлиц» при кабаках и на обзаведение всем необходимым для торговли табаком, а после этого срока пошлины будут поступать в казну. В указ внесена оговорка, подтверждающая право иноземца Томаса фон-дер-Брахта до 1 декабря 1697 г. торговать беспошлинно в Архангельске и в Москве тем табаком, который он купит в Архангельске, — право, ранее этого указа предоставленное, о чем довольно глухо упоминает указ, Якову Брюсу. С 1 декабря 1697 г. право на торговлю табаком переходит повсюду, за исключением украинских городов, к казне, причем производство ее по отдельным местностям может быть сдаваемо на откуп. За необъявление продажного табака в таможне указ назначает те же пени и наказания, как и за корчемство. Наконец, устанавливается центральное учреждение для заведования делами по табачной торговле. Они поручаются ближнему стольнику князю Ф. Ю. Ромодановскому в Преображенском приказе[1291].