Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

16 мая Возницын выехал из Митавы в Ригу, предварительно списавшись с рижским генерал-губернатором Дальбергом о приеме и подводах. И здесь прием был не менее любезный и радушный. На шведской границе, в четырех милях от Риги, встретили посла от генерал-губернатора — майор, а от городского управления — президент магистрата с писарем. Были высланы кареты и подводы. Конвоировали посольство две роты мещан и рота конных рейтар, «сидели на лошадях со обнаженными шпагами». После произнесения приветственных речей «встречники», т. е. встречавшие Возницына майор и президент магистрата, просили его в хоромы, где учрежден был от городского общества — от мещан — обед. После обеда продолжали путь к Риге. Приехав к реке Двине, встречники пригласили посла сесть в яхту, которая была «зело изрядно вымалевана и красным сукном выбита». В ту же яхту сели вместе с послом и встречавшими посольские дворяне, переводчики, подьячие и трубачи, трубившие в серебряные трубы. Остальные члены посольства плыли в иных яхтах. Навстречу посольству вышло множество народа. Возницыну отведен был двор, в котором при проезде Великого посольства через Ригу в 1697 г. стоял Лефорт. При дворе был поставлен караул из 50 человек. Посол не успел, как требовал этикет, отправить своих дворян к генерал-губернатору уведомить о своем приезде, как тот предупредил его, прислав его поздравить того же майора, который встречал его на границе. Возницын благодарил, «а притом оговаривался, что по гражданству довелось было ему, великому послу, к нему, господину губернатору, напредь прислать о проезде своем объявить и поздравить, но того не учинилось за скорым временем и чтоб в том он, господин губернатор, не зазрил; а пришлет он, великой и полномочной посол, к ним дворян своих заутра». Эта чрезвычайная любезность Дальберга, какую он проявил при встрече русского посла, заслуживает быть отмеченной ввиду тех событий, которые через полтора года произойдут между Россией и Швецией[1405].

17 мая Возницын посылал к генерал-губернатору подьячего Михаила Ларионова и переводчика Петра Вульфа с благодарностью за прием и с просьбой о подводах для дальнейшего пути. Рижское городское управление прислало послу в почесть подарки: рейнское, померанцы и лимоны. В тот же день и на следующий являлись к нему «русские торговые люди: смольняне, дорогобужане, вязьмичи, калужане, болховичи, которые приезжают с товарами в Ригу; приносили в почесть ренское и сахар и говорили о своих справах и обидах, которые чинятся им в проезде королевством Польским и в Риге и подали челобитную». Посол, приняв челобитную, сказал, что доложит великому государю, «а их у себя кормил за столом». 21 мая Возницыну сделал визит находившийся тогда в Риге витебский воевода Криспин «и разговаривал о всяком настоящем поведении ласково и приятно». На следующий день Возницын «отдал ему взаимную визиту», ездил в генерал-губернаторской карете. Воевода в знак приязни подарил ему оправленную серебром турецкую саблю, на чтo он отвечал также подарком.

23 мая Возницын двинулся в дальнейший путь с такой же церемонией, как при встрече, предварительно написав псковскому воеводе. Из-за плохих дорог по Лифляндии ехали очень медленно. На пути посольство потерпело от воровства «лифляндских мужиков»: украдены были с воза большой ящик и сундук. На русскую границу, на речку Меузицу, посольство прибыло 30 мая и стало здесь на дворах. Отпустив на следующий день, 31-го, шведских провожатых, Возницын отправился в Печерский пограничный монастырь и на пути был встречен архимандритом[1406]. Выехав из монастыря 1 июня, он 2-го прибыл во Псков. Воевода псковский, ближний кравчий К. А. Нарышкин, выслал для въезда его две кареты в 6 лошадей каждая. Посол, въехав в город, не заезжая на постоялый двор, отправился к воеводе «и за приемность его благодарствовал», — сделал визит воеводе. На следующий день у него обедал. Из Пскова он написал рижскому генерал-губернатору с уведомлением о покраже на дороге и с просьбой принять меры к розыску похищенных вещей. К письму была приложена роспись, показывающая, какие вещи посольство везло с собой из-за границы. «Роспись вещам, которые на телеге были: ящик большой да сундук, а в них: в сундуке 5 коробочек с грецким мылом, кружка серебряная, стакан серебряный с кровлею, инструменты чертежные, 2 пары башмаков, шандан (подсвечник), колокольчик, красного сукна полтора аршина, кафтан суконный красный, полукафтанье камчатое, 2 шапки собольи, пояс тафтяный, 60 червонных, 33 ефимка, пара пистолей, чулки шолковые, цепочка серебряная; в ящике — 80 штук обоев палатных»[1407].