Петр III

Петру Федоровичу исполнилось 33 года, когда он вступил на престол — возраст для человека достаточно зрелый, чтобы он, полон замыслов и энергии, приступил к их реализации, но в том-то и дело, что Петр III, будучи наследником престола в течение двух десятилетий, не приобрел ни знаний, ни опыта управления колоссальной империей. Отчасти он сам не проявлял интереса к правительственной деятельности — его помыслы и энергия были сосредоточены, как отмечалось многократно, на детских забавах и особенно на экзерцициях, которым он предавался самозабвенно и со знанием дела. С другой стороны, тетка Елизавета Петровна, хотя и слыла женщиной от природы умной и рассудительной, была настолько ленивой, что чуралась великих забот и использовала трон и блага, которые он предоставлял его владельцу, для удовлетворения личных удовольствий. Карты, праздная жизнь императрицы не могли служить наследнику эталоном для подражания.

В этой связи заслуживают внимание сведения об образе жизни Елизаветы Петровны, свидетельствующие о том, что поведение императрицы медленно, но неуклонно разрушало ее здоровье: «Удовольствия стали наполнять прежде значительную часть ее времени. С целью внести в них по возможности более свободы и бесцеремонности, она часто заставляла давать себе ужины придворных и посланников, к которым нередко даже являлась неожиданно. Ужины эти, всегда продолжительные и веселые, обыкновенно оканчивались импровизированным балом. Теперь (1761 г. — Н. П.) обо всем этом нет более и речи. Императрица, правда, никогда не обедает одна, но весьма редко не у себя дома. Ужины ее становятся все короче и скучнее. Она за ними ничего не пьет, кроме воды или, вернее, квасу и венгерского вина, но вне стола сильно возбуждает в себе кровь сластями и ликерами.

Особенно печально проводит государыня Великий пост. Она не терпит рыбы, но не смеет есть не только мяса, но и яиц, масла и молока: все это одинаково воспрещается суровыми правилами этого поста. Благочестие последователей греческого вероисповедания главным образом заключаются в строгом держании постов, и императрица Елизавета, которая с каждым днем становится все набожнее, предпочитает скорее расстраивать себе здоровье, чем подавать подданным пример нарушения поста. Примеру же своего воздержания она требует, чтобы все следовали. Никто при ее дворе, ни первый министр, ни даже самый фаворит, не осмеливались нарушать пост иначе, как самым секретным образом».

Если сказанное дополнить сведениями о том, что Елизавета Петровна опасалась ночного времени, когда совершались перевороты, и ночью предпочитала бодрствовать и отсыпаться днем, то станет понятно, почему она так рано умерла.

Елизавета Петровна скончалась после продолжительной болезни на 53-м году жизни, 25 декабря 1761 г., то есть по современным меркам молодой женщиной: сказывалось бесцельное времяпрепровождение и отсутствие забот, требовавших напряжения умственных и физических сил.

Д. В. Волков опубликовал в 104-м номере прибавлений к Санкт-Петербургским ведомостям следующие подробности о болезни и кончине императрицы: «Уже с некоторого времени примечено было, что болезненные припадки ее императорскому величеству приключаться стали, но весьма крепкое сложение тела, а крепчайший еще дух мужества и великодушие не только не уграживали столь скорого ее, великие государыни, кончиною, но паче долголетное государствование тем надежнее обещали, что хотя не весьма часто изволила ее величество употреблять предписанные от медиков лекарства, всегда, однако, при самом первом оных употреблении производили иное совершенно желаемое действо. Толь благополучна казалось быть конституция ее императорского величества.

В 17 день минувшего ноября почувствовала ее императорское величество простудную лихорадку. Первые, противу того употребленные лекарство такое действие произвели, что лихорадка совсем миновавшеюся казалась, и ее императорское величество так делами упражнения изволила, что и болезнь едва упоминаема была. Но в 12 день сего декабря вдруг сделалась жестокая рвота с кровью и кашлем. Хотя по рассуждению медиков и казалось, что сия кровь была гемороидическая, однако ж для предосторожности, и дабы оная не усилилась сим каналом, тотчас пущена была кровь из руки. Тогда приметили медики с великим смущением, что кровь была весьма инфламирована, или чрезмерным жаром сгущена.