Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус

В этом старшем выпуске был и С. Макаров; средний балл его – 3,1, это – третье место, у первого – 3,6, у второго – 3,3. П. Дурново дает ему блестящую аттестацию: «Примерным знанием дела, расторопностью, усердием, исправностью резко выделяется из среды прочих гардемарин. Начитан, любознателен и обещает много в будущем. Знает английский язык». Я. М. Дрешер подтвердил: «С отзывом об этом отличном молодом человеке вполне согласен»[260]. С. Н. Семанов в связи с этим справедливо замечает: «Лейтенант Петр Дурново умел разбираться в людях»[261].

В 1868 г. П. Дурново аттестован следующим образом: «Все, относящееся до своего звания, знает прекрасно и к службе вполне достоин. Усерден и справен». Нравственности – «отличной». В 1869 г.: «Сведущий и любящий службу и дело офицера. Очень усерден и исправен». Нравственности – «отличной»[262]. 9 июня 1869 г. П. Дурново награжден орденом св. Станислава II ст.

12 августа 1869 г. лейтенант П. Дурново откомандирован на Черное море для учебных плаваний с гардемаринами. С 1 октября 1869 г. по 22 апреля 1870 г. он в плавании по Черному и Средиземному морям на корвете «Память Меркурия»[263] под командою капитан-лейтенанта Д. Ф. Юрьева.

6 июля 1870 г. П. Дурново возвратился из командировки; 15 июля награжден годовым окладом жалования (400 рублей). С 15 июля по 29 августа был в отпуске.

В прокуратуре

В августе 1870 г., выдержав с успехом одновременно вступительный, переходной и выпускной экзамены в Военно-юридической академии, 27-летний лейтенант I флотского экипажа П. Дурново был постановлением Конференции Совета академии занесен в списки окончивших академию по первому разряду и получил права и преимущества окончившего курс академии и право на ношение установленного академического знака[264].

Это был блестящий итог целеустремленной работы на протяжении ряда предшествующих лет. В данном случае П. Дурново реализовал возможности, созданные военно-судебной реформой, когда было признано необходимым назначать постоянных членов военных судов из числа офицеров, получивших юридическое образование. По Положению, в Военно-юридическую академию стали принимать офицеров в чинах не выше штабс-капитана гвардии или капитана других родов войск, прослуживших не менее 4-х лет в офицерском звании.

Изучаемые в академии предметы делились на главные (уголовное, гражданское, государственное и военно-уголовное право, уголовное и военное судопроизводство, военно-административные законы) и вспомогательные (энциклопедия права с историей философии права, история русского права, финансовое, полицейское, церковное и международное право, гражданское судопроизводство, политическая экономия, судебная медицина с анатомией и физиологией, психология и логика, история русского военного законодательства и военно-уголовные законы других государств); изучались также русский, французский и немецкий языки; предусмотрены были практические занятия по военному судопроизводству. К концу курса слушатель обязан был подготовить и доложить письменную работу на заданную тему по одному из главных предметов, которая оценивалась профессорской комиссией.

Окончившие по I разряду производились в следующий чин или – вместо производства в капитаны гвардии и подполковники других родов войск – получали годовой оклад жалования и причислялись к Главному военно-судному управлению с последующим назначением на должность. Окончившие академию по II разряду возвращались в свои части.

Статус Военно-юридической академии был высок: в нее принимались офицеры, окончившие юридические факультеты университетов, а также другие военные академии; ее выпускники приравнивались по положению к выпускникам академии Генерального штаба.

Среди профессоров академии были знаменитости: Н. А. Коркунов, В. Д. Кузьмин-Караваев, С. А. Бершадский, Н. Д. Сергеевский, ставший позднее сочленом П. Дурново по Государственному Совету, и другие.

8 сентября окончившие курс Военно-юридической академии были приняты императором в Царскосельском дворце.

6 октября 1870 г. П. Дурново был причислен к Главному военно-морскому судному управлению с прикомандированием к 8-му флотскому экипажу, а 21 ноября назначен помощником прокурора при Кронштадтском военно-морском суде (он стал получать 900 рублей жалования, 900 столовых и 450 квартирных)[265].

Что касается причин, побудивших П. Н. Дурново оставить военно-морскую службу, то они очевидны: во-первых, жалование офицеров флота всегда было «весьма ограниченное»[266] (Семья А. П. Нордштейна, пишет Д. Ф. Мертваго, была «истинно флотская, т. е. всю свою жизнь нуждавшаяся в средствах к жизни. Рядовая служба во флоте крайне скудно оплачивалась государством»[267]), во-вторых, «тугость карьеры в морской службе (даже М. П. Лазарев был в 30 лет еще только лейтенантом»[268]) – честолюбивый П. Дурново не мог с этим смириться.