Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус

С точки зрения П. Н. Дурново, крестьянские волнения – поджоги имений, разрушение хозяйств, разграбление землевладельцев – это «неисчислимый ущерб общему хозяйственному порядку в селениях»; это лишение крестьян «необходимых для их благосостояния заработков»; это утверждение среди крестьян ложного и преступного убеждения «о возможности посредством грабежа чужой собственности улучшить свое положение»; это мятеж против закона и власти, долженствующих обеспечить первейшее условие нормальной жизни общества – неприкосновенность собственности. Разумеется, беспорядки должны быть прекращены, беспощадно подавлены, а зачинщики и участники их – сурово наказаны.

По инструкции начальникам карательных экспедиций, разработанной по инициативе П. Н. Дурново главным военным прокурором В. П. Павловым, немедленному расстрелу «при несомненной доказанности виновности» подлежали следующие категории: подстрекатели «отдельных лиц или целых групп населения на изменение в России образа правления»; подговаривавшие «других к вооруженному восстанию против правительства»; имевшие в своем распоряжении «средства для взрыва или склад оружия»; готовившие ниспровержение существующего государственного строя или подстрекавшие к этому других; подговорщики и подстрекатели к истреблению, повреждению, вымогательству и вооруженному нападению на недвижимое имущество частных лиц и виновные в перечисленных преступлениях; нападавшие «на законных должностных лиц с целью принудить их под угрозой смерти отказаться от своих прав и обязанностей»[529].

И после подавления вооруженного восстания в Москве революционная вакханалия продолжалась: политические убийства, вооруженные нападения, грабежи; тайные склады оружия, мастерские по изготовлению бомб, типографии; столкновения революционеров с войсками и полицией, уличные демонстрации, митинги, забастовки, волнения военнослужащих; крупные ограбления в Варшаве, Гельсингфорсе, Москве, Душете; террористические акты в Тифлисе, Екатеринославе, Чернигове, Иркутске, Белостоке, Гомеле, Одессе, Владивостоке, Минске, Борисоглебске, Риге, Ростове, Пензе, Севастополе, Петербурге, Варшаве, Смоленске, Твери, Саратове, Ченстохове; баррикады в Кутаисе; аграрное движение; рост уголовной преступности в результате амнистии; усиление пропаганды и агитации как следствие амнистии и начавшейся подготовки политических партий к выборам в Государственную думу. В этих условиях единственным эффективным способом стабилизации могло быть только насилие. Целый ряд местностей был объявлен на военном положении или на положении чрезвычайной охраны.

Для подавления крестьянских волнений широко использовались войска. 31 декабря 1905 г. командир 2-й кавалерийской дивизии генерал-майор Крыжановский подал начальнику Главного управления Генерального штаба Ф. Ф. Палицыну докладную записку, в которой, на основе опыта борьбы с аграрными волнениями в 1905 г. и преследуя цели изолировать армию от революции, освободить войска от полицейских обязанностей, оградить их от незаслуженных оскорблений и дать им возможность продолжать свою настоящую службу и обучение, доказывал, что характер «деятельности войск в общем должен быть таков: пришел, наказал и ушел». Предложения генерала сводились к следующему: 1) с окончанием в декабре 1905 г. формирования полицейской стражи, часть войск, занятых подавлением аграрных беспорядков, отвести к постоянным штаб-квартирам; 2) в губерниях, где возможны аграрные беспорядки, войска сосредоточить в уездных и губернских городах и рассматривать их как резерв полиции и полицейской стражи: они должны употребляться с единственной целью карать мятежников, расстреливать «без всяких переговоров»; 3) угрозой уничтожения всего населения деревни добиваться выдачи всех участников погромов и мятежей и немедленно (или не позднее 1 месяца) высылать за пределы Европейской России; 4) наделы выселенных – тем, кто не подстрекал и не участвовал в беспорядках (если участвовали все или большинство населения деревни – последняя уничтожается, и ее земли – соседним деревням); 5) войска после экзекуции – немедленно удаляются к месту прежней стоянки[530].