Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах

Саломея хочет узнать, когда это случится. Иисус отвечает словами, похожими на те, что встречаются в «Коптском Евангелии от Фомы»: «Когда ты истопчешь это позорное одеяние и когда эти двое станут одним, а мужчина и женщина больше не будут ни мужчиной, ни женщиной». Ясно, что «истоптать одеяние» значит избавиться от материального тела, облекающего или, скорее, завлекающего нас в ловушку (Евангелие от Фомы, 37). Кроме того, «двое станут одним», когда исчезнут половые различия, как было до того, как человек стал мужчиной и женщиной (Адам и Ева в Быт., 2). Согласно таким книгам, как «Евангелие от Фомы» и, по-видимому, «Евангелие от Египтян», первый шаг к сверхчеловеческому существованию состоит в том, чтобы женщины стали мужчинами, после чего и мужчины и женщины, которые больше не различаются, смогут достичь более высокой сферы — жизни божественной.

Поглощение семени

Каким бы странным ни казалось откровение Марии в «Диалоге Спасителя», оно бледнеет в сравнении с другим эпизодом, якобы произошедшим с нею после воскресения Иисуса и описанным в ныне утраченном произведении под названием «Великие вопросы Марии». Это одна из тех многочисленных книг раннехристианского мира, о существовании которой мы знаем, но которая не сохранилась. Вполне возможно, ее уничтожили разгневанные читатели. Из того, что мы знаем о книге, понятно, как много она содержала такого, что оскорбляло религиозные чувства.

Мы знаем об этой книге лишь из ссылок на нее в произведении жившего в IV веке склочного и не всегда заслуживающего доверия «охотника за ересями» по имени Епифаний. Епифаний был полон решимости стереть с лица земли все следы христианской ереси и написал подробное опровержение всех ересей, которые он знал; всего восемьдесят ересей. Его критический разбор этих недопустимых форм религии — ядовит и мелочен. Епифаний был мастером очернительства и поливания грязью. Есть места, где он критикует ереси, которые, как мы имеем основания подозревать, даже не существовали. Это давало ему возможность излить свой гнев на воображаемый объект. Есть места, где все, что он говорит об альтернативных формах христианства, на самом деле неверно.

Книга Епифания называется «Панарий», что буквально означает «ящик с лекарствами». Он назвал ее так потому, что своей книгой стремился дать противоядие от укусов змей ереси, раскрывая природу еретического яда (лжеучения) и показывая, как ему можно противостоять, обращаясь к ортодоксальной истине. В некоторых случаях Епифаний цитирует в «Панарии» письменные источники, которые ему удалось собрать. Даже если его толкования приведенных текстов сомнительны, польза есть уже в том, что он цитирует авторов, так как в большинстве случаев их книги не сохранились. Именно так обстоит дело с «Великими вопросами Марии», книгой, которая, как предполагается, использовалась группой христиан-гностиков. Епифаний утверждает, что он знал о них из первых рук, и называет по-разному, например, фибионитами.

С точки зрения Епифания, ни одна другая группа не была более печально известной, более коварной в своих верованиях и практиках, более опасной для неосторожных христиан, и она больше других подверглась потоку брани, клеветы и неистового бичевания со стороны Епифания. Отчасти фибиониты, возможно, вызывали особую язвительность Епифания по личным причинам: он сообщает, что в молодости его почти соблазнили присоединиться к этой группе христиан, пока он не узнал о ее нечестивых практиках. Эти практики были обоснованы литературой, которую они читали и принимали в качестве авторитетной, включая откровение, якобы данное Марии Магдалине Иисусом после его воскресения^{99}.

Что же это за практики? Согласно Епифанию, они связаны главным образом со странным отправлением обряда Вечери Господней. Как известно, первые христиане не праздновали Тайную Вечерю так, как это обычно происходит в наши дни: съедая облатку и отпивая глоток вина или виноградного сока. В ранних церквах это был своего рода ужин из того, что имелось в наличии. Люди приносили пищу и напитки и по ходу трапезы специальное время отводили на то, чтобы преломить хлеб, символизировавший тело Христа, которое было распято ради спасения, и отпить вина, символизировавшего кровь Христа, которая была пролита за грехи мира. Епифаний утверждает, что фибиониты вкладывали в этот обряд совершенно другой смысл, основываясь на своем гностическом понимании материального мира и необходимости избавиться от него. В некоторой степени, как и в «Диалоге Спасителя», это понимание очерняло «труды женщины», то есть зачатие и деторождение.