Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах

В любом случае, согласно Иринею, Василид тоже проповедовал учение о смеющемся Иисусе (во время казни). Но у него этот поворот событий приобрел совершенно иной смысл. Если вы помните, в ранних Евангелиях говорится, что, когда Иисус был на пути к Голгофе, где его должны были распять, римские солдаты заставили нести за него крест прохожего, Симона из Киринеи (см.: Мк. 15:21). Согласно Василиду, именно в этот момент Иисус (который в конечном счете был божественным существом и мог делать почти всё, что хотел) сменил свою личность. Он чудесным образом преобразил Симона из Киринеи, сделав его похожим на себя, и изменил свой собственный облик, став похожим на Симона. В результате римляне распяли не того человека. Иисус каким-то невероятным образом стоял рядом с крестом и смеялся по поводу своего небольшого фокуса.

О том, что подобная подмена личности допускается, можно было подумать в ходе нашего обсуждения идей под широкой рубрикой докетизма. С этой точки зрения Христос в действительности не мог пострадать, потому что на самом деле он не был человеком. Как же тогда могло казаться, что он испытывает страдания? Это была всего лишь видимость; вместо него страдал кто-то другой.

Но какое всё это имеет отношение к Петру? В одном древнем предании, восходящем к автору конца II века, Клименту Александрийскому, мы узнаем, что Василид утверждал, будто он был учеником человека по имени Главкия, который, в свою очередь, был учеником Петра. Другими словами, здесь снова докетическое толкование распятия на кресте косвенно связано со взглядами, которых предположительно придерживался глава апостолов.

«Послание Петра Филиппу»

Последний пример докетических взглядов, которые вкладываются в слова Петра, можно найти в еще одном из документов, обнаруженных в Наг-Хаммади, в книге, которая содержит послание, предположительно написанное самим Петром апостолу Филиппу. Поэтому оно называется «Послание Петра Филиппу». Большая часть этой книги содержит беседу между воскресшим Иисусом и его учениками, которых собрал вместе Петр. Иисус открывает им природу мирской реальности и наставляет в том, как они могут достичь спасения своих душ. Его наставление выражает гностическое миропонимание и путь просветления. После своей речи Иисус возвращается на небо, а Петр начинает говорить с другими апостолами о неизбежности того, что они пострадают в этой жизни. По ходу беседы он рассказывает также о страданиях и казни Иисуса, указывая, что в действительности, несмотря на видимые явления, страдание не могло затронуть самого Иисуса:

«[Петр] говорил так: „Наш свет, Иисус, спустился и был распят. И он носил терновый венец. И он надевал багряную одежду.

И он был распят на дереве, и он был похоронен в могиле. И он восстал из мертвых. Мои братья, Иисус чужд этому страданию“» («Послание Петра Филиппу», 139)^{30}.

Можно было бы задаться вопросом, почему христиане рассказывали о событии так, как настаивает Петр, — что Христос лишь по видимости пострадал. Важно помнить, что в ранние века Церкви были христиане, верившие, что этот мир — не окончательная реальность, не благое творение единого истинного Бога, но возник в результате космической катастрофы и не является подлинной родиной души. Наша настоящая родина находится на небе, и мы должны уйти из материального мира, чтобы обрести спасение. Таким образом, Христос, как утверждает в данных текстах Петр, не мог принадлежать этому пагубному миру, не мог быть подвержен его ограничениям, страстям и страданиям. Что же в таком случае его страдания? На самом деле все это было лишь видимостью. Христос — абсолютно божественное существо, а божественное — за пределами всякого страдания. Наше собственное земное страдание с этой точки зрения является временным и обусловлено тем, что мы ловимся в сети этого чуждого, несовершенного мира. Но мы тоже можем последовать примеру Христа и освободиться из западни, вернуться в свою небесную обитель, где не будет никакого материального зла, а только мир и покой.

Петр и воскресение