Петр Первый

Почти месяц Петр не удостаивал Меншикова письмами, но ежедневные ходатайства находившейся рядом Екатерины сделали свое дело. Следы размолвки уже отсутствуют в письме, отправленном из Слуцка 9 апреля. В деловой тон послания вклинены слова, свидетельствующие о восстановлении прежних доверительных отношений между автором и его корреспондентом, — царь подробнее, чем кому бы то ни было сообщает о перенесенной тяжелой болезни. А спустя несколько месяцев роли переменились, опасно заболел князь, хворь вызвала туберкулез, и Петр 11 ноября пишет ему из Эльбинга: «О протчем не имею что ответствовать, только дай боже вас здоровым видеть, для чего прошу тебя богом: не езди встречю ко мне, не испорть себя после такой жестокой болезни, но дождись в Питербурхе».

Чем занимался Петр во время своего долгого пути из Москвы в действующую армию, в промежутке между 6 марта я 12 июня, когда он прибыл в лагерь русских войск? Это были месяцы напряженной работы, интенсивность которой нисколько не уменьшилась от того, что она протекала в условиях походной жизни. Даже в дни тяжелой болезни Петр не прерывал обычных занятий, и если бы не его собственное свидетельство о том, что он был нездоров, то по потоку распоряжений, указов, советов и дипломатических поручений трудно догадаться, что в эти самые дни хворь приковала его к постели и он настолько ослабел, что должен был учиться ходить. Меншиков был близок к истине, когда, получив известие о болезни царя, высказал суждение о ее причинах: «Об оной вашей болезни весьма мню, что не от иного чего, но токмо от бывших трудов вам приключилось, и того ради прилежно прошу, дабы изволили себя в том хранить и, ежели где самая нужда вас не требует, дабы тут себя употреблять не изволили».

Энергия Петра в эти месяцы была сосредоточена на множестве дел. Первоочередная задача состояла в концентрации войск на двух флангах предстоящего театра военных действий: у Азова на востоке и у Днестра на западе. Требовала внимания и Прибалтика, ослабленная уводом самых боеспособных частей русской армии на юг. Здесь надо было пополнить рекрутами поредевшие гарнизоны прибалтийских городов. Надлежало, далее, укреплять отношения с союзниками — Польшей и Данией, — добиваясь от них более весомого вклада в войну со шведами.

План кампании на западном участке исходил из представлений царя о высокой боевой выучке русской армии, прошедшей школу Лесной и Полтавы и способной держать инициативу в своих руках. Предполагалось, что русские войска, преодолев Днестр, Буг и Дунай, развернут боевые действия на чужой территории и там нанесут решающее поражение противнику.

Кажется, ничто так не занимало Петра в эти недели, как стремление в минимальные сроки сосредоточить свою армию у Днестра и побыстрее достичь Дуная. Из Смоленска, Луцка, Яворова, Ярославля Петр отправляет одного за другим гонцов с приказанием ускорить движение войск. Смысл указов один и тот же: «все исполнить, не опуская времени, ибо ежели умедлим, то все потеряем»; «подтверждаем, дабы вы трудились, как наискорее, с пехотными дивизиями поспешать в указное место, ибо нужда того требует»; «итить со всяким поспешением».

Старый фельдмаршал хотя и сознавал, что нерасторопность губительна, но двигался не так быстро, как требовал Петр: мешала весенняя распутица и присущая ему медлительность.

Куда и почему спешил Петр? Какая нужда того требовала? Ответы на эти вопросы находим в указах царя: надо было достичь Дуная раньше турок. В этом случае к русским войскам присоединятся валашский господарь Бранкован и молдавский господарь Кантемир. Армия получит вооруженную помощь, а главное, продовольствие, в котором так нуждались войска. Дальнейший ход событий Петру представлялся так: «сербы (от которых мы такое же прошение и обещание имеем), також и болгары и иные христианские народы против турка восстанут, и оные к нашим войскам совокупятся, иные ж внутрь их, турской, области возмущение учинят, что увидя, турской везирь за Дунай пойтить не отважится, и большая часть от войск его разбежится, и может быть, что и бунт учинят».

Столь радужные перспективы, возможность одержать относительно легкую победу, стоили того, чтобы спешить, двигаться вперед. У Петра, медленно оправлявшегося от болезни, в мае появилось бодрое настроение. Правда, он пишет Меншикову 21 мая, что ему «не без грусти, ибо от обеих флотов лишен», но Петр умел в интересах дела жертвовать всеми увлечениями, вместе взятыми.