Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России

«К отцу моему непослушания, и что не хотел того делать, что ему угодно, причина та, что с младенчества несколько жил с мамой и девками, где ничему иному не обучался, кроме избных забав, а больше научился ханжить, к чему я от натуры склонен. А потом, когда меня от мамы взяли, отец мой, имея о мне попечение, чтобы я обучался тем делам, которые пристойны к царскому сыну, также велел мне учиться немецкому языку и другим наукам, что мне было зело противно, и чинил то с великою леностью, только чтобы время в том проходило, а охоты к тому не имел. Не только дела воинские, и прочии моего отца дела, но и сама его особа зело мне омерзела».

Петр несколько раз писал сыну о будущем Российской державы и монархии:

«Когда же сию Богом данную нашему Отечеству радость рассмотрев, обозрюсь на линию наследства, едва не равная радости горесть меня снедает, видя тебя весьма на правление дел государственных непотребного. Я есмь человек и смерти подлежу, то кому вышеписанное с помощью Вышнего насаждение и уже некоторое возвращенное оставлю?

Еще же и сие вспомяну, какого злого нрава и упрямого ты исполнен. Ибо сколько много за сие тебя бранивал, и бивал, к тому же сколько лет почитай не говорю с тобой. Но ничто сие не успело, но все даром, все на сторону и ничего делать не хочешь, только бы доля жить и веселиться.

Известен будь, что я тебя наследства лишу, яко уд гангренный. Ибо я за мое Отечество и люди живота своего не жалеем и не жалею, то како могу тебя непотребного пожалеть? Лучше будет чужой добрый, неже свой непотребный.

Всем известно есть, что ненавидишь дел моих, которые я для людей своих народа своего, не жалея здоровья своего, делаю, и конечно, по мне разорителем оных будешь. Того ради так остаться, как желаешь быть, ни рыбою, ни мясом, невозможно. Или отмени свой нрав и нелицемерно удостой себя наследником или будь монах; ибо без сего дух мой спокоен быть не может, а особливо, что ныне мало здоров стал.»

В очередной раз царевич Алексей, уже отрекшийся от прав на престол, заговорил, что, когда сделается царем, уничтожит старых советников царя, наберет новых, Петербург для Москвы бросит, кораблей строить не будет, а от территориальных приобретений отца откажется. Участь царевича была решена и тяжелая драма закончилась в 1718 году трагедией в Петропавловской крепости.

В Московском царстве не было закона о престонаследии – трон передавался по завещанию старшему сыну царствующего государя; по прекращению династии новая избиралась Земским собором. Петр сломал обычный порядок. 5 февраля 1722 года высшие сановники государства присягнули «Уставу о наследии престола»:

«Мы, Петр Первый, император и самодержец всероссийский и прочая, и прочая, и прочая.

В 1714 году, милосердуя о наших подданных, чтоб и партикулярные их домы не приходили от недостоиных наследников в разорение, хотя и учинили мы устав, чтоб недвижимое имение отдавать одному сыну, однакож отдали то в волю родительскую, которому сыну похотят дать, усмотря достойного, хотя и меньшому, мимо больших, признавая удобного, который бы не расточил наследства.

Кольми же паче должны мы иметь попечение о целости всего нашего государства, которое с помощью Божиею, ныне паче распространено, как всем видимо есть. Чего заблагорассудили мы сей устав учинить, дабы сие было всегда в воле правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство, и определенному, видя какое непотребство, паки отменит, дабы дети и потомки не впали в такую злость, как выше писано, имея сию узду на себе.

Того ради повелеваем, дабы все наши верные подданные без изъятия, сей наш устав пред Богом и его евангелием утвердили на таком основании, что всяк, кто ему будет противен, или инако как толковать станет, то за изменника почтен, смертной казни и церковному проклятию подлежать будет.

Петр.

В Преображенском, в 5-й день февраля 1722 года».

Присяга укзу о престонаследии высшей элиты государства сохранилась:

«Клятвенное обещание.

Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь пред всемогущим Богом и святым его евангелием в том, что по объявленному его пресвятейшего и державнейшего Петра Великого, императора и самодержца всероссийского, нашего всемилостивейшего государя, о наследовании Уставу, сего настоящего 1722 года февраля 5 дня, по которому, ежели Его величество по своей высокой воле и по нем правительствующие государи российского престола кого похотят учинить наследником, то в их Величества воли да будет.

А ежели же и определенного в наследники, видя какие непотребства, паки отменить изволят, и то в их же Величества воли да будет.

И тот Его Величества Устав истинной и праведной призываю, и по силе того Устава определенному во всем повиноваться, и по нем за истинного наследника и себе за государя признавать, и во всяком случае за одного стоять с положением живота своего буду и против тех, которые сему противно поступать будут.

А ежели я сему явлюсь противен, или иного противного что помянутому Уставу толковать стану, то за изменника почтен и смертной казни и церковному проклятию подлежать буду.