Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

В составленном им законопроекте система шведского акта была нарушена и весь предложенный материал дан в весьма разбитом, спутанном порядке. В самом начале, во введении к проекту, автор перечисляет установленные Петром I государственные коллегии и в самых общих чертах и не для всех указывает их основные функции. В нем [введении] автор в основном повторяет собственноручно написанный Петром I указ конца 1717 года, который был передан будущему генерал-прокурору П. И. Ягужинскому для исполнения[1441]. Следует заметить, что в проекте Фика и в указе Петра за Коллегией иностранных дел еще не утвердилось ее принятое впоследствии название: в указе Петра она именовалась «Политической», а в проекте Фика – «Канцелярной». При этом основное значение акта проект определял так: «Е[го] ц[арское] в[еличество] запотребно рассуждал всем в вышеписанных государственных колегиях обретающимся вышним и нижним служителям общее, а каждому особливо, сим Генеральным регламентом начальное известие и вместо генеральной инструкции милостивейшее свое изволение в нижеписанных пунктах объявить»[1442].

В главе I дан текст присяги, составленный как вольный пересказ шведской присяги сенаторов[1443] с большим подчеркиванием верности династии в ее тогдашнем тревожном состоянии в связи с делом царевича Алексея. В главах II, III и IV даны определения пределов власти государственных коллегий и отношений их к монарху и Сенату. Следующие главы, начиная с V и до XXXI включительно, содержат положения о власти президентов [коллегий], об отправлении дел коллегиями и правила внутреннего распорядка, именно: глава V – об «уреченных»[1444] «к сидению [в коллегиях] днях и часах»; глава VI – о докладах в коллегиях; глава VII – о присуждении голосов в коллегиях; глава VIII – о небытности[1445] членов; глава IX – о расположенной[1446] работе; глава X – о неработных днях; глава XI – о позволении в отпуск в дорогу; глава XIV – о «колегейном» гербе; глава XIX – никому «в домы» не ходить; глава XXII – президент произносит слово; глава XXIII – о «прихожей каморе» и т. д. Как видно, главы с V и до XXXII по своему содержанию чрезвычайно разнообразны и расположены без всякой руководящей идеи – можно сказать, хаотично. В самом деле: рядом с главой о «колегейном» гербе помещена глава о воспрещении ходить по служебным делам к начальникам домой; наряду с главой о президенте, который произносит слово, – глава о «прихожей каморе» и т. п. Нормы, относящиеся к одному предмету, разнесены по разным местам; например, права и преимущества президентов коллегий «разбросаны» по всему регламенту: в главе XXIV – о «комплиментах»[1447] президентам; в главе XXX – о «решпекте» президентов; в главе XXII – президент произносит слово; в XX – «о допущении пред себя в домех» и т. д. О времени занятий говорится и в главе V – «о уреченных к сидению днях и часах» и в главе XVII – «о указном работном времени».

В главах с XXXII и до XL можно, однако, усмотреть единство – в них перечисляются обязанности должностных лиц канцелярий и контор: в главе XXXIII – [положение] о секретарской должности; в главе XXXIV – о должности нотариуса; в главе XXXV – о должности «переводчиковой»; в главе XL – о «воспитальщиках» при коллегиях и т. д.

Наконец, последние главы, с XLI и до конца, имеют опять-таки чрезвычайно разнородное содержание и расположены также без всякой системы, например: глава LI – о состоянии передней палаты; глава LII – о земских чертежах; глава LIII – о «ручных» деньгах и т. д.

Вследствие такого расположения материала после прочтения первоначального проекта от него остается впечатление как от чернового наброска, от работы поверхностной, беспорядочной, составленной наспех лицом, теоретически как бы не подготовленным и притом не обладавшим знанием конкретных условий русской государственной жизни. Это первое впечатление подтверждается и анализом важнейших норм. Простое сопоставление соответствующих глав обоих исторических документов свидетельствует самым убедительным образом, что и в передаче содержания отдельных законодательных определений первоначальный проект столь же далек от богатства норм источника и точной очерченности в нем принципиальных сторон устройства коллегий.

Содержание отдельных глав составленного Фиком первоначального проекта Генерального регламента по сравнению со шведским источником порою слишком элементарно – можно сказать, примитивно. Возьмем для примера главу XIII «Cantselie Ordningh» – о юнкерах Канцелярной коллегии и главу XL первоначального проекта Генерального регламента – «О воспитальщиках при канцеляриях». «Чтобы такие молодые дворяне, – устанавливает шведский закон, –