Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Оба французских закона были главным и самым обильным источником для наиболее крупных русских законодательных актов: Морского устава 1720 года, Регламента Адмиралтейства 1722 года и книги Портной[1480] – части второй Регламента морского, также 1722 года. Работа над всеми этими законами происходила почти одновременно, производилась по одним и тем же источникам и выполнялась одними и теми же лицами с соблюдением одних и тех же приемов. К счастью, остались все материалы, по которым можно восстановить процесс этой законодательной работы довольно полно. Однако до сего времени в ученой литературе этого не было сделано. В ней, в отдельных статьях, можно встретить только общие указания на наличие этих материалов, причем без точного обозначения томов фонда Кабинета Петра I и [без] определения значения находящихся в нем источников. При отсутствии описания Кабинета Петра I, где хранятся эти материалы, документы разыскиваются непосредственным просмотром тома за томом. Обилие многих редакций трех названных морских законодательных актов – [редакций,] разбросанных в тринадцати томах, от тысячи до двух тысяч страниц каждый, представляет и большие трудности, и одновременно исключительный интерес. Эти трудности, казавшиеся нам сначала непосильными для одного человека, мы пытались преодолеть, а именно установили историю выработки законов, указали иностранные источники и определили задачи, основное содержание и приемы правотворчества Петра I.

Для изучения вопроса, теперь нас интересующего, – о заимствованиях и влияниях в морском русском законодательстве – возьмем один из наиболее важных актов, Регламент Адмиралтейства, так как он является типичным вообще для законодательства Петра I, а особенно для крупнейшей его отрасли – законов морских. Все, что обнаруживается при изучении названного регламента, мы наблюдаем и в законодательной работе над другими, также крупными военно-морскими актами: Морским уставом, книгой Пóртной, Генеральными сигналами и другими. Мало того, Регламент Адмиралтейства при самом его опубликовании был признан Петром I образцом для выработки учредительных актов, регламентов других центральных учреждений. А именно: по окончании законодательной работы над Регламентом Адмиралтейства Петр возымел намерение переделать все уже изданные к тому времени регламенты, равно как и составить предположенные к изданию, по образцу только что законченного и выработанного с такими трудами и тщательностью Регламента Адмиралтейства. «Во всех колегиях сделать регламенты против Адмиралтейской колегии, только, где потребно, имена переменить, а аншталт чтоб был весьма сходен во всех порядках, только отставлять в тех колегиях те дела, где таких нет»[1481], – писал собственноручно Петр I 11 мая 1722 года. Немного ранее он распространил нормы и действие источников морского права также на все органы областного управления: «Надлежит, выбрав из воинских морских, а чего там нет – из сухопутных прав, сделать указ (переменя только имена, названии), как должность земским правителем надлежит и что им за преступления государственных вин, дабы оные равны были без изъятия против воинских»[1482].

Таким образом, Регламент Адмиралтейства, взятый нами как пример, типичный для изучения французского влияния на законодательство Петра и охватывающий явление во всей его глубине и должном объеме, может, как полагаем, с успехом содействовать установлению правильного взгляда на вопрос вообще об иностранных заимствованиях и влияниях в эпоху реформ, [а] в частности – об иных влияниях, помимо шведского.