Петра

Один минус — денег не осталось. Правда на школьном счёте есть — стипендия-то нам капает неплохая, а тратить её, кроме как в «чипке», некуда, но расплачиваться со школьной карточки… да проще сразу в комендатуру позвонить. Так что нужно придумать, как обналичить или заработать. Чёрт, надо было в интернете пошарить, пока по городу бегал. Забыл на радостях.

— Прикажешь тебя ещё и до комнаты на горбу тащить?! — возмутилась подлодка, встряхивая меня за шкирку и вырывая из раздумий.

— Упс, извини. — Я завертел головой, обнаружив, что мы в каком-то десятке метров от родного берега.

— Давай, разоблачайся, — недовольно скомандовала К-21.

Неловко ерзая под водой, я с помощью подлодки выпутался из сбруи, скинул ей на руки «дыхалку» и, выскочив на поверхность, улегся на волнах, настороженно вглядываясь в берег. Вроде тихо, патрулей не видать. Так, а вон и камень приметный, где сумка с формой заныкана.

Отсигналив подлодке, что всё спокойно, я забрал у неё свои вещи и выбрался на сушу, с некоторым трудом вытащив мешок (не то чтобы тяжелый, но жутко неудобный).

Сама К-21 присоединилась через пару минут, видать обвязку с «дыхалкой» на дне прятала. У подлодок тут вообще вся Школа в тайниках, как посмотрю, — поколениями обустраивались.

— Ну, может скажешь теперь, что я такое тащила? — буркнула она, вытирая волосы полотенцем.

Я предвкушающе потер руки:

— Лучше покажу.

Подцепив край упаковочной пленки, с минуту попыхтел (заматывал-то на совесть), добираясь до содержимого, и…

У К-21 натурально округлились глаза, когда на песок выпало несколько банок со знакомой любому ребенку бело-синей этикеткой

— Ну ты даёшь! — выдохнула она.

Я напыжился, откровенно довольный произведённым эффектом.

Сгущёнка! Настоящая русская сгущёнка! Целых сто банок!

Подобрав одну банку, перебросил её подлодке, по-киноношному усмехнувшись:

— Могём!

— Не могём, а мо́гем, — машинально поправила та, с каким-то детским восторгом крутя жестянку в руках.

Затем, спохватившись, подняла глаза:

— Продашь пару?

Я укоризненно вздохнул, покачав головой:

— Кать, я счас тебе в глаз дам, не посмотрю, что второкурсница. Без тебя я бы эту груду не дотащила, не говоря уж о том, что вообще из Школы не выбралась. Так что делим пополам, пятьдесят на пятьдесят. Да и было бы чего делить.

Секунду посверлив меня пристальным взглядом, подлодка ловким, отработанным движением выхватила из наколенных ножен клинок (причем, не штатовский режик, самотопам положенный, а настоящий российский «Катран»), быстро пробила в банке два отверстия и, запрокинув голову, надолго приникла, жадно глотая тягучую сладость.

Наконец, оторвавшись, мечтательно улыбнулась…

— Эх, малолетка, что бы ты понимала. Сгущенка… её же только раненым давали. А в 43-ем разведчики целый ящик приволокли. Мы их с выхода забирали… четверо суток на грунте, вода ледяная, корпус до звона промёрз, дышишь через раз, чтобы кислород не тратить… и подвсплыть нельзя, потому что фрицы над головой рыщут. Но дождались, ночью в тумане подползли к берегу, сняли группу и домой. Как раз под Новый год вернулись. Вот они и отдарились вроде как.

— Я не малолетка, — обиженно надулся я. — Мне… то ли шестнадцать, то ли тридцать с лишним, смотря как считать.

Подлодка снисходительно фыркнула:

— Сопля. Мне под восемьдесят тогда.

— Ладно, уговорила… бабушка. Лучше посоветуй, где припрятать. Не таскаться же по территории со всем этим богатством. Да и в комнате хранить тоже как-то…

— Хм, верно. — Встрепенувшаяся подлодка оглянулась. — Так… хватай мешок и давай за мной, есть тут одно место неподалеку. Пока там сложим, а потом поближе перетащим.

Часть 17

Ополоснувшись под душем, Ленка устало рухнула на лавочку, елозя полотенцем по своим коротким черным волосам. Ничего себе, воскресение. Выходной, называется. Нет, не зря флагмана Злюкой прозвали.

— Интересно, кто сегодня на «миле» первое место взял? — вяло поинтересовалась присевшая рядом Минск.

— Интересно, — столь же вяло кивнула Ленка.

— А эти балаболки, класс-Югумо, сейчас со своей эскадрой сидят, — с едва скрываемой завистью продолжила Минск.

— Угу. Вечеринка у суперлинкора… Они теперь вообще зазнаются. — Ленка шмыгнула носом, представляя раздувающихся от гордости японок. Ведь все уши прожужжат похвальбой. Хоть вообще в кубрик не возвращайся.

Вот так, кто-то на «Воскресной миле» развлекается, кто-то с флагманом чаи гоняет, а кто-то… весь день нуднейшие поисковые задачи отрабатывает.

В обвесе побегать, конечно, здорово, но это если бегать. А если час за часом ползать по акватории самым малым и до боли в ушах вслушиваться в толщу воды… мучение сплошное.

Правда, под конец они уже отрабатывали бомбометание по наведению. То есть флагман сама давала координаты и глубину. Это было куда веселее — со всех винтов примчаться в квадрат и вывалить имитаторы глубинных бомб, прямо на голову затаившейся самотопине.

Хлопнула дверь и заглянувшая в раздевалку Петра недовольно осведомилась:

— Детеныши, вы тут поселиться решили?

— Уже идём, флагман, — откликнулись они в один голос.

— Давайте за мной.