Пэтти в колледже

— О, — сказала Пэтти, — когда начинается тихий час, я ложусь и закрываю глаза, они начинают ходить на цыпочках, смотрят на меня, шепчут: «Она уснула» и задергивают занавески вокруг кровати; а я достаю книгу и добрых два часа занимаюсь неправильными глаголами, когда же они приходят посмотреть на меня, я продолжаю спать. Они совершенно поражены тем, как много я сплю. Я слышала, как сиделка сказала врачу, что ей кажется, будто я не спала целый месяц. А хуже всего, — прибавила она, — что я и впрямь устала, верите вы в это или нет, и я бы с великим удовольствием здесь побыла и поспала весь день, не будь я такой чудовищно сознательной в отношении древней грамматики.

— Бедняжка Пэтти! — засмеялась Джорджи. — В следующий раз она будет налагать обязательство не только на саму себя, но и на весь колледж.

В пятницу утром Пэтти вернулась в большой мир.

— Как дела с древнеанглийским? — поинтересовалась Присцилла.

— Отлично, спасибо. Пришлось зубрить, но, кажется, я знаю эту грамматику наизусть, от предисловия до алфавитного указателя.

— Ты вернулась к остальным своим занятиям. По-твоему, это того стоило?

— Поживем — увидим, — рассмеялась Пэтти.

Она постучала в дверь к мисс Скеллинг и после первых любезных приветствий изложила свое дело. — Я бы хотела, если это удобно, сдать экзамен, который я пропустила.

— Вы расположены сдать его сегодня?

— Я гораздо более расположена сдать его сегодня, чем это было во вторник.

Мисс Скеллинг доброжелательно улыбнулась. — Мисс Уайатт, Вы славно потрудились по древнеанглийскому в этом семестре, и я не стала бы просить Вас сдавать экзамен вовсе, если бы считала, что это честно по отношению ко всей группе.

— Честно по отношению ко всей группе? — Пэтти выглядела несколько озадаченной, она не рассматривала вопрос под таким аспектом; по лицу ее медленно разлился румянец. Поколебавшись мгновение, она нерешительно поднялась. — Раз уж дошло до этого, мисс Скеллинг, — созналась она, — боюсь, что с моей стороны было бы не слишком честно по отношению ко всей группе сдавать экзамен.

Мисс Скеллинг не поняла. — Но, мисс Уайатт, — возразила она заинтригованно, — это было не сложно. Я уверена, что Вы бы его сдали.

Пэтти улыбнулась. — Уверена, что так оно и было бы, мисс Скеллинг. Я не думаю, что Вы могли задать мне вопрос, на который бы я не ответила. Но дело в том, что все это я выучила, начиная со вторника. Доктор чуточку обманывалась — абсолютно естественно, учитывая обстоятельства — когда посылала меня в лазарет, и я провела там время в учебе.

— Но, мисс Уайатт, это очень необычно. Я не знаю, как Вас оценить, — пролепетала мисс Скеллинг, оказавшаяся в затруднительном положении.

— О, поставьте мне «ноль», — бодро сказала Пэтти. — Это не имеет никакого значения: я так много знаю, что сдам материал на выпускных экзаменах. До свидания, простите, что потревожила Вас. — И закрыв за собой дверь, она задумчиво повернула к дому.

— Это того стоило? — спросила Присцилла.

Пэтти засмеялась и едва слышно пробормотала:

«Король французский как-то раз на холм взойти решился;
Он холм тот с войском покорил и тут же вниз спустился.»[9]

— Ты о чем? — поинтересовалась Присцилла.

— О древнеанглийском, — сказала Пэтти, усаживаясь за стол и принимаясь за уроки, пропущенные ею за три дня.

VIII. Покойный Роберт

Было десять часов и Пэтти, в третий раз перечитав «этику», но так и не поняв ни слова, объявила сонным голосом: «Придется мне выезжать на вдохновении: похоже, я не в состоянии постичь принцип», когда раздался стук в дверь и горничная объявила: — Миссис Ричардс желает видеть мисс Уайатт.

— В такой час! — испуганно воскликнула Пэтти. — Должно быть, что-то серьезное. Подумай, Присцилла. Что я такого натворила в последнее время, что могло бы разгневать директрису до такой степени, чтобы она вызвала меня в десять вечера? Как по-твоему, меня не собираются временно отстранить, отчислить, окончательно выгнать или еще что-нибудь в таком духе? Честно говоря, мне не приходит в голову, в чем моя вина.

— Это телеграмма, — произнесла горничная с сочувствием.

— Телеграмма? — Пэтти побледнела и молча вышла из комнаты.

Присцилла и Джорджи сели на кушетку и встревоженно посмотрели друг на друга. Обычные телеграммы доставлялись студентам напрямую. Они знали, что если их отправляют директрисе, значит, случилось что-то серьезное. Джорджи встала и в нерешительности прошлась по комнате.

— Мне уйти, Прис? — спросила она. — Полагаю, что Пэтти предпочла бы остаться одной, если что-то произошло. Но если она поедет домой и станет собирать вечером свой дорожный сундук, зайди за мной, и я приду и помогу укладывать вещи.

Они постояли немного возле двери, переговариваясь вполголоса, и только Джорджи повернулась, чтобы уйти, в коридоре послышался звук шагов Пэтти. Она вошла со странной улыбкой на устах и опустилась на кушетку.