Петуния Дурсль и совиная почта (СИ)

В нише недалеко от картины с фруктовым натюрмортом была свалена куча огромных бочек. Петуния не пришла в восторг даже в первый раз, когда староста Томас Фитцкрутер показал, как открывать тайный проход в гостиную. Он что-то напутал, и на детей, стоящих впереди, из всех бочек полился едкий вонючий уксус. Идиот Фитцкрутер! Хотя пока единственный из мальчишек, кто не доставал Петунию. И даже помогал. На днях, например, он пытался научить девочку правильно водить палочкой при заклинании левитации предметов. Ничего не получилось, но было приятно, что хоть кто-то не считает ее полорукой. Или считает, но не говорит вслух.

Итак, главное не перепутать бочку и не доказать лишний раз, что она ни на что не годится. Второй ряд. Верно. Вторая бочка снизу. Вроде тоже верно. Теперь самое страшное: нужно постучать по крышке в особом ритме и ни разу не сфальшивить. Петуния занесла кулачок над старой деревянной поверхностью. Ей показалось, что бочка над ней смеется, хотя та, к счастью, не была живой, как например, чертовы кактусы в гостиной, которые, черт их побери, танцуют и машут каждый раз, стоит мимо них пройти. Жуть.

Так-так. Еще раз. Второй ряд, ровно центр кучи. Вторая бочка снизу. Точно же верно? Петуния набрала воздуха в грудь и уже было опустила кулак на бочку, как из поворота появилась Клементина Мистерио.

— О, погоди! Я зайду с тобой. Ты уже постучала? Нет? — Мистерио перекинула горку свертков пергамента из правой руки в левую и беззаботно постучала по бочке, пропевая в такт условному коду:

— Хель-га-а Хаф-фл-пафф!

— Оу, — вырвалось у Петунии.

— Да, этот код — просто имя основательницы. Ты что, не слушала старосту, когда он рассказывал?

— Нет, я очень грустила, что мы с кузеном попали на разные факультеты.

Бочка беззвучно открылась, и девочки вошли в темный земляной коридор, полого уходящий вниз.

— А кто твой кузен? Я думала, ты из магглов.

Петуния немного напряглась. Но по улыбке, еле видной в отблесках редких факелов, поняла, что однокурсница ничего против магглорожденных не имеет.

— Альбус Поттер. Я думала, все знают.

— Да ну тебя! Ты шутишь?

— Клянусь здоровьем дедушки, — заверила Петуния. — Мой отец и Гарри Поттер — кузены, а мы с Альбусом, получается, троюродные.

Мистерио оглянулась на нее через плечо, но Питти не успела уловить ее эмоцию.

— Вообще, неудивительно. В магическом мире все кому-то родственники. Может быть, и я твоя кузина, — хихикнула сокурсница.

Петуния вспомнила, сколько у тети Джинни родных братьев, не говоря уж о кузенах, и мысленно согласилась с Клементиной. Они уже стояли у круглой двери в гостиную Хаффлпаффа.

Мистерио взялась за ручку и открыла дверь. В полумрак коридора ворвался мягкий теплый свет. К великой радости Петунии, в гостиной никого не было.

Она, морщась, прошла мимо круглых полок с машущими ей кактусами, зацепилась волосами за дурацкий плющ, висящий с низкого потолка круглой комнаты, и через такую же круглую дверь вошла в спальню для девочек. Здесь было четыре добротных деревянных кровати, стоящих в ряд, покрытых цветными лоскутными одеялами. "Никаких пологов", — подметила Петуния, когда староста привела их сюда первого сентября. На одеяле Петунии в ту же ночь появились изображения, собственно, петуний: лиловые, голубые и розовые. Если бы не неприятное соседство, девочка бы даже порадовалась такому милому колдовству.

Ее кровать была самой дальней, и ей требовалось проходить каждый раз мимо остальных девочек. Мистерио уселась на свою, которая, наоборот, была ближе всех к двери, и начала ковыряться в прикроватном сундуке. Петуния занялась тем же. Достала недоеденные за неделю "Бобы Берти Боттс", предложила однокурснице, но та отказалась.

На кровати рядом дремала еще одна однокурсница Петунии — Жюли Триаль, дочка французского посла и английской знаменитой певицы, о которой маггл-Петуния, конечно же, никогда не слышала. Очаровательная, как и мать, портрет которой висел у ее кровати, с кожей оливкового цвета, черными миндалевидными глазами и черными переливающимися кудряшками, с этими ямочками на округлых щеках Жюли выглядела, словно ангел, и сразу покорила всех учителей и учеников. Правда, она еще ни разу не пришла на занятия без опоздания. Был у прекрасной Жюли и порок — она обожала поспать. А еще была холодна и довольно надменна. По крайней мере, так казалось Питти. Видимо, не зря ее так ждали на Слизерине, к тому же учитывая, что ее отец близок к власти, а мать — представительница династии, испокон веков учившейся в змеином Доме. Жюли тщательно выбирала круг общения, а остальных, особенно если они не лучились обожанием, просто игнорировала.

Последней жительницы комнаты, противной Аманды Флэтворфи, еще не было, и Петуния не хотела попасться ей на глаза как можно дольше. Она упаковала письмо в конверт и встала с кровати.

— Я иду в совятник, — с надеждой начала Петуния, глядя на Клементину, — тебе не нужно туда?

— Нет, я писала письмо домой вчера, — отстраненно улыбнувшись, ответила однокурсница, не отрываясь от пергамента, который читала.

— Еще раз спасибо за перо. Оно очень выручило, Клементина.