Певчая

— Боюсь, она и есть наш враг.

Я застыла. Я хотела извиниться перед Натом, но если он так думал, то зачем?

Пенебригг спокойно заговорил:

— Она нужна нам, Нат. Этого не изменить. Тебе придется работать с ней.

Долгая пауза.

— Ладно. Я сделаю так, если так нужно. Но если она попытается снова прочитать мое сознание, я…

Под моими ногами скрипнула ступенька. Они подняли головы и увидели меня.

Нат помрачнел от злости.

— Ты подслушивала?

— Ничего не поделать, — сказала я уязвлено. — Иначе по лестнице не спустишься.

— Тогда ты знаешь, что я работаю с тобой, потому что приходится. Если еще раз прочтешь мои мысли, я за себя не ручаюсь. Если запомнишь это, мы сможем работать вместе.

— Я не хочу снова посещать твое сознание, поверь, — сказала я.

До воцарения мира было далеко, но Пенебригг уже был рад.

— Мы же союзники?

— Да, — холодно сказала я.

Нат ответил таким же тоном:

— Да.

Теперь он вел себя довольно вежливо. Но мы пошли к двери, и я заметила, что он насторожен и держится вдали от меня. Я шагнула вперед, он отпрянул. Я оглядывалась на него, и он отводил взгляд.

Вспышка связи, что была этим утром, пропала окончательно. Если она вообще была.

Я сказала себе, что мне все равно.

* * *

— Быстрее, — прошептал мне Пенебригг, пока мы шли по улице. — Нат присмотрит за нами сзади, пока мы идем впереди.

Мы поспешили, а я задумалась, следил ли за нами Нат, или он просто пытался держаться подальше от меня. Но я знала, что оглядываться не стоит. Лучше делать вид, что я гуляю со стареньким господином, как и сказал Пенебригг. Хотя шагал Пенебригг не так, как подобало его возрасту. Он был таким быстрым, что мне было сложно поспевать за ним, еще и тяжело было дышать из-за едких запахов в воздухе. Водостоки города были полны отходов, грязи, воняло гнилым мясом и гнилыми яблоками.

А еще я вскоре поняла, что тут было и шумно. В ушах звенело от воя собак, визга свиней, стука и скрипа телег. А люди! Они звали, кричали, возмущались, ругались, словно здесь собралась огромная стая чаек и боролась за еду.

Но больше меня поражала не громкость криков, а страх на их лицах. Даже в свете дня они опасались Скаргрейва и тенегримов.

Вскоре и мне стало не по себе. Хотя я знала, что моя одежда делает меня скрытной, мне было тревожно идти открыто. А если меня кто-то схватит? А если найдут рубин… или метку Певчей?

А потом я заметила, что на меня смотрит женщина.

У нее были серебряные волосы, она стояла в переулке, и лицо ее было неподвижным, лишь сияли глаза, глядя на меня. Я поспешила за Пенебриггом, а она вернулась в тень.

Рассказать о ней Пенебриггу? Нет, не стоит так переживать из-за одного взгляда. И ее уже не было видно.

— Почти на месте, милая, — тихо сказал Пенебригг.

Несколько минут спустя — и я была рада, что мы были уже далеко от переулка — он повернул на узкую аллею, где было темнее и тише, чем на других улицах по пути. И здесь было безопаснее, хоть я и не знала, было ли так на самом деле.

Когда мы миновали около десятка домов, Пенебригг повел нас по еще более узкому переулку и кивнул на магазин слева, где потрепанный знак изображал ступку и пестик на сине-черной вывеске.

— Мы на месте.

Я растерянно посмотрела на магазин. Пенебригг говорил, что встреча будет в дом Гэддинга, но это место не было похоже на поместье важного человека. Но сейчас не стоило задавать вопросы, и я безмолвно пересекла порог следом за ним.

Я попала в комнату, что была забита не меньше чердака с диковинками Пенебригга. Ящики и склянки были всюду, выстроились на деревянной стойке и возвышались на маленьких шкафчиках с выдвижными ящиками. На полках были длинные ряды сине-белых китайских ваз, пестиков и ступок, а еще глиняных мисок. В воздухе пахло травами.

Нат закрыл дверь, он все еще шел за нами, и Пенебригг кивнул мужчине с острым носом за стойкой.

— Добрый день, господин аптекарь.

— И очень хороший день, насколько я слышал, — аптекарь с любопытством посмотрел на меня.

Пенебригг быстро сказал:

— Вы еще не знакомы с внучкой моего брата?

— Роджер Харботтл к вашим услугам, — сказал мне мужчина.

— И, конечно, вы знаете моего ученика, — добавил Пенебригг, указав на Ната.

Мужчина кивнул.

— Чем могу помочь?

— Чуток трагаканта, если можно, — сказал Пенебригг, — и немного семян белой камнеломки. О, и у вас есть сироп Крови дракона? — он склонился и подчеркнул последнюю фразу тихим выдохом.

Господин Харботтл нахмурился.

— Насчет последнего — не уверен. Потребуется время для создания свежей микстуры, около часа хотя бы. Но вы можете пока отдохнуть и подождать в комнате ухода. Пройдемте за мной?

Он повел нас через небольшую дверь в длинную комнату со столом и стульями. Вдали были полки и контейнеры, висели и сушились травы. Господин Харботтл осторожно закрыл дверь, Нат отодвинул красный ковер и нажал на две половицы. Они тихо отодвинулись, открывая лестницу, ведущую вниз.

— Лампы и спички слева, как обычно, — шепнул аптекарь. — Удачи.

Нат уже спускался. Пенебригг указал мне идти за ним.

— Но где… — начала я.

— Не сейчас, милая, — шепнул Пенебригг.