Певчая

Картинка стала не такой четкой, ее словно подернул туман, порой она темнела, но я все же пробилась.

— Но вы пытаетесь сделать вид, что я ошиблась, — продолжила я. — Вы можете посмотреть на что-то, кроме рубина. Вот, вы так и сделали. Теперь вы смотрите на своих друзей и коллег. Вы заметили, что лицо Дипса скривилось, а Линнет еще смеется. Но вы все еще думаете, как сделан этот рубин. Вы хотите провести с ним эксперименты…

— Хотелось бы.

Я открыла глаза. Олдвилль не был ни капли уязвлен.

— И все остальные хотели бы, — сказал он коллегам. — Мы еще никогда не сталкивались с таким феноменом, и мы еще многого не понимаем. Скажи, Певчая, ты можешь так читать мысли на расстоянии.

Я замерла и задумалась.

— Не знаю. Я пыталась в начале, но не сработало. Но после этого я тренировалась.

— Хочешь попробовать еще?

— Как пожелаете.

— Чьи мысли прочитаешь?

Я не знала никого в Лондоне, кроме людей в этой комнате.

— Выберите сами.

— Кого же выбрать? — Олдвилль встал и начал принимать предложения остальных.

— Жена.

— Мой сын.

Пауза, и кто-то сказал:

— Скаргрейв.

— Да, Скаргрейв!

Голосовать не было смысла, многие требовали Скаргрейва. Но Пенебригг был встревожен.

— Это опасно…

Успех придал мне уверенности, и я хотела снова показать себя. Что будет, если я прочитаю при них мысли Скаргрейва! Бой будет наполовину выигран.

— Я попробую, — сказала я.

Я закрыла глаза, приглушила мысли и снова спела песнь лунного шиповника, чтобы освежить ее. После тренировок получалось легко, но после этого я потерялась. В Лондоне были тысячи душ. Как мне найти Скаргрейва среди них?

Я открыла глаза и признала поражение.

— Я не могу этого сделать.

Люди опечалились, особенно, Пенебригг, хотя он смог тепло сказать:

— Не страшно, милая. С твоей стороны попытка была смелой.

— Может, позже, когда ты отдохнешь, можно попытаться снова, — добавил Дипс.

— Или можно попробовать сейчас, — сказал Олдвилль, — используя магию сильнее.

Все посмотрели на него.

— Другой магии помогает вещь, принадлежащая кому-то, — сказал он. — Может, и в Певчих так? Прядь волос помогла бы. Но и другие вещи могут сработать.

Кристофер Линнет с насмешкой вскинул брови.

— И у кого-то здесь приберегся волосок Скаргрейва?

— Не прядь волос, — нетерпеливо сказал Олдвилль. — Кольцо. Лорд Скаргрейв дал его сэру Барнаби. Кольцо с печатью, что он сам носил.

— Было дело, — сказал сэр Барнаби. — Это был подарок на мой шестьдесят шестой день рождения.

Я вспомнила слова Пенебригга, что у сэра Барнаби были хорошие отношения с королем и лордом Скаргрейвом, и это помогало Невидимому колледжу.

— Думаете, это сработает? — сказал сэр Барнаби.

— Можно попробовать, — сказал Олдвилль.

— Но есть ли оно у меня? Это вопрос, — сэр Барнаби встал, поискал по полкам, замер у шкафа с диковинками и сувенирами. — А, вот оно, — он показал мне кольцо: толстую полоску золота, на которой был толстый плоский изумруд. Сэр Барнаби нажал на камень, и он открылся, открыв мерцающий портрет в половину дюйма. Там был изображен серьезный мальчик, чьи рыже-золотые волосы сияли, как солнце. — Очень похож на короля, да? Но портреты Купера всегда хороши.

— Я впервые его вижу, — призналась я.

— У него волосы Тюдоров, — сказал сэр Барнаби. — И руки, но тут их не видно. Кольцо принадлежало Скаргрейву, и тут его метка, — он указал на ворона, вырезанного на внутренней стороне.

Меня пронзил страх. Но это лишь кольцо. Не было причины так бояться.

Но не только у меня была такая реакция. Тишина повисла в комнате, и я вспомнила о том, как они рисковали, просто собираясь здесь.

— Попробуешь еще раз? — спросил Олдвилль.

Я не смогла ответить.

— Дайте ей минутку, — сказал Пенебригг, стоявший неподалеку. Он добавил мне. — Не торопись. Это может подождать.

Он ощутил мой страх? Не зная, что сказать, я подняла голову и увидела Ната, прислонившегося к одному из шкафов с книгами. Он смотрел на меня, что-то вспыхнуло в его глазах.

Он выражением лица говорил громче, чем словами: «Не делай этого».

Вспышка гнева затмила мой страх. Почему он решил, что может мне приказывать?

— Я готова, — я взяла кольцо с руки сэра Барнаби.

Не нужно было снова петь песню. Во мне было еще достаточно магии, и что-то уже происходило. Я тонула во тьме, в ушах что-то гудело, как музыка,… а потом я оказалась в разуме другого человека.

Но не того, кого хотела.

Глава шестнадцатая ВСТРЕЧА СОЗНАНИЙ

Я сразу поняла, что что-то пошло не так, мысли передо мной не принадлежали тому, кто управлял королевством. Они были юными, печальными и растерянными:

«Он презирает меня. Точно.

Нет, конечно, нет. Как я мог так подумать? Он любит меня, как отец — сына. Он умер бы ради меня. Правда.

Но он относится ко мне, как к ребенку. Как к слабаку».

А потом с силой:

«Я — король, но мое слово ничего не значит…»