Певцы Родины

окопов, ни обозы с умершими от тифа не смогли убить влечения людей к

красоте. Помню завьюженные площади Курска и первые революционные панно -

яркие, наивные, но прекрасные своей простодушной верой в свет и правду

своего времени. Настоящее искусство рождается в результате большого

человеческого чувства - это может быть радость и может быть гнев. Прекрасное

произведение истинно большого художника доступно всем людям, но для этого

идея должна быть воплощена в совершенную форму. Таковы законы пластики.

Искусство Микеланджело, Веронезе, Сурикова, Мане стало понятно всем, оно

перешло рубежи времени, географию и стало достоянием мировой культуры.

Меня корили за то, что пишу гладко, так написана "Мать" и другие

станковые полотна, но мне кажется, темперамент заключается не в размашистом

мазке, а в более глубоких проявлениях. Микеланджело писал очень гладко и

непастозно, но это был великий темперамент. Это понятно, но многим невыгодно

с этим согласиться".

Эти строки, может быть, не всем ясны. Но в тридцатые годы "мазистая"

манера письма была присуща некоторым маститым и влиятельным художникам, и

они порою обвиняли Дейнеку во всех смертных грехах. Вот строки из

воспоминаний мастера:

"Где-то за что-то меня "крыли", говорили, что я формалист, потом

говорили, что без формализма далеко не уедешь, что я рационалист, что у меня

ориентация на Запад и т. д. и т. д. Взяли под сомнение всю мою качественную

выучку. Все это бралось под сомнение. Бралась под сомнение, например, даже

такая вещь, как моя тематика по спорту. Говорили, что я за спортом прячу

свое политическое лицо. Явные благоглупости!"

Но Дейнека был тверд. Для него "манера" живописи была вопросом языка,

формы, самовыражения. Он писал: "Хочется до последнего времени сохранить

себя как человека, который имеет свою походку, свой язык, свой разговор,

свои возможности изображения. Известно всем, что существуют флегматики и

сангвиники, и очень смешно будет, если я буду навязывать свои самоощущения и

свое чувствование мира другому".

...Вспоминаю неотразимое очарование полотна "Мать" Дейнеки, колдовскую

притягательность образа молодой женщины. В картине удивительно соединились

интимность и величие. Думается, что этот небольшой холст выдержал бы

увеличение в десять-двадцать раз. К сожалению, архитекторы не используют для

своих новых творений произведения Дейнеки, как бы созданные для огромных

стен.

Жизнь мастера сложилась так, что он не всегда мог реализовать свои

уникальные данные монументалиста. Но, может быть, настала пора включать в

проекты новых Дворцов культуры, спортивных сооружений и других общественных

зданий увеличенные повторения во фресках и мозаиках станковых полотен

Дейнеки "Мать", "Оборона Петрограда", "Оборона Севастополя", "Раздолье" и

многих других?

Тогда исполнится заветная мечта художника, который писал:

"О чем я мечтаю... Мечтаю украшать архитектуру цветом, чтобы она была

веселей, писать фрески или набирать ряд мозаик, чтобы они были эпосом наших

дней. Чтобы они были ритмичны и выразительны, как сама природа, и человек

себя чувствовал среди них смелее, полнокровней и богаче".

Нельзя без волнения читать его слова, обращенные к нам:

"Я, как и все мы, люблю свою Родину с ее полями, лесами, шумными

городами, дорогами, по которым люди идут в будущее. Как художник, очень

остро вижу я рождение новых городов с парками, детскими садами, вузами,

стадионами. Вижу, как мужает молодежь, как на лицах молодых появляются черты

характера, воли, ответственности за свое и общее дело перед друзьями,

отцами, Родиной.

Но я не только смотрю, а хочу передать увиденное в картинах, мозаиках.

Радуюсь, когда мои произведения приносят радость молодым и старым. В этом

живая традиция единства и дружбы поколений".

Влияние творчества Дейнеки на людей разных поколений необычайно велико

и выходит далеко за пределы нашей страны. Некоторые, очевидно, помнят успех

экспозиции его работ на Биеннале в Венеции.

Вот что рассказал автору американский художник Рефрежье о своей встрече

с Дейнекой в Америке:

- Это было в 1935 году в Нью-Йорке. Нас, прогрессивных художников,

очень взволновала эта встреча с Александром Дейнекой. Ведь уже много лет мы

были знакомы с искусством Советского Союза. Мы смотрели "Потемкина" и другие

замечательные фильмы. Мы хорошо знали вашу графику и превосходный плакат, но

мы не видели ни одного представителя изобразительного искусства вашей

страны.

Из живописцев Советской России для нас самым интересным и самым близким

художником был Дейнека. Мы восхищались его острыми композиционными

решениями, динамикой его полотен, колоритом его холстов. Незабываема

"Оборона Петрограда", и поэтому встреча с ним, первым мастером из страны

социализма, была для нас особо значительной.

Трудно забыть тот вечер, когда мы собрались все в мастерской

прогрессивного художника Уолтера Ку-орта, одного из членов исполкома нашей