Пф-ф, наука…

Дрожащей рукой Анатолий убрал нож в ножны. На вибрирующих ногах сделал шаг, еще один. Почему он идет в эту сторону? Почему не убегает.

– Как тебя зовут?

– Иня.

Потоки слез из ее глаз промыли на щеках ручейки. Было видно, что ее кожа светлее, чем слой прилипшей пыли. Замарашка, ее одежда, почти целая, не истрепанная, вся в пятнах и местами покрыта корочкой высохшей грязи. На левом предплечье длинная, неровная царапина. У Анатолия что-то ёкнуло в груди, но нет, это не порез от ножа – кровь давно запеклась. Пожалуй, лет семь. Или восемь? И нет ничего страшного в этой оборванке. Приходилось Окскому уже видеть детей попрошаек и нищету. Приходилось, как ни печально. Хотя, девочка подтянутая, но она не голодала. Развита полноценно, нет характерных черт от употребления наркотиков. Живая обычная девочка. Да, так бы мог выглядеть ребенок, неделю проблуждавший в лесу. Проголодавшийся, уставший, изорванный, но не успевший истощать, не успевший…

– Что здесь случилось? – Продолжал допытываться капитан.

– Ты меня ударил! – Разоблачительно заявила она. И стоило Дарье начать приходить в себя, как Иня тут же попыталась у нее найти защиту и утешение, – Дядя дурак! Он дерется! Тетя, а вы хорошая!

Хорошая тетя очнулась с визгом и воем: «Убери от меня свои руки грязная адская тварь! Толик, спаси!»

– Просто девочка, ее Иня зовут. – Поглаживая по голове успокаивал Дарью Окский. – Девочка, видишь. Хорошая маленькая девочка…. Не подходи… вот, ты же хорошая девочка… Стой пока там.

– Горы трупов. И на горе трупов девочка? Такого не бывает! Тут все умерли!

– Они не умерли! – Иня внезапно взорвалась яростью, – они просто издеваются надо мной! Они договорились дружить против меня! А я тоже с ними не буду играть! А вы тоже дураки!

И еще что-то обличительное и грубое кричала малявка, но не уходила, впрочем, и подойти тоже не решалась. Может быть сама боялась незнакомых людей, а может быть вняла просьбе Окского, или опасалась лезвия ножа, который в вытянутой руке парня, словно змея следил за ее передвижениями.

Анатолий успокаивал Дашу, не обращая внимания на крики Ини, но при этом даже и не думал опускать оружие.

– Я хочу пить, – пожаловалась вдруг Иня.

– У нас нет.

– Глупые! В деревне есть колодец. Пойдемте, попьем воды.

– Он чистый? – Подозрительно осведомился после небольшой паузы Анатолий.

– Конечно, тысячу раз! – Рассмеялась Иня, но вмиг погрустнела, – но мне не хватает сил, чтобы крутить ручку, а в ведре уже совсем ничего не осталось.

– Вода может быть отравлена. Лагеря сами собой не вымирают, – Вслух подумал Окский, но Даша ничего не ответила, она как вцепилась в руку парня, так и продолжала на ней висеть, стараясь встать так, чтобы находиться по другую сторону от капитана, нежели девочка.

– Иня…

– Да, злой дядя!

– Зови меня Толя, хорошо? В общем… Сможешь мне сказать, когда в деревне все изменилось, почему все перестали с тобой играть?

У Анатолия мурашки по спине пробежали от собственных слов. Но он уже начинал что-то понимать – девочка не в себе, она так и не поняла, что все мертвы. А она одна осталась в живых. Никакой мистики, никаких ужасов… Вернее все это ужасно, отвратительно и невероятно жестоко. Но объяснимо.

– Иня плохая? – С сомнением предположила девочка.

– Иня хорошая, – устало подтвердил Анатолий, – Стоп… Иня хорошая, но все равно не подходи. Я сейчас еще немного отдышусь… ладно… И мы… Воду из колодца нельзя пить…

Окский даже сжал виски свободной рукой в тяжких размышлениях.

– Нет, даже если все погибли не из-за воды, то земля должно быть отравлена из-за такого большого количества тел. А дождем все могло смыть в колодец. Да, и нечего делать нам в лагере. Но, пить хочется… пока не сильно. Сколько мы еще сможем прятаться? Не долго? Тогда вода нам не понадобиться, и еда не нужна. А что нужно? Что нам делать?

– Дядя! Я очень хочу пить и есть! – Запротестовала Иня.

– Но… Что ты ела, пока была одна?

– У нас всегда много остатков в холодильнике! – И потом добавила нерешительно, – Еще кое-что осталось, мы могли бы и с вами поделиться. Хочешь кушать?

– О… нет… Только не еду из мертвого лагеря…

– Он не мертвый! Это наш лучший лагерь! – Крик девочки спугнул ворон на деревьях.

Вороны… Они наверняка уже начали лакомиться тухлятиной.

– В любом случае надо уходить. Ты пойдешь с нами?

– А как же мама? Мне мама не разрешит гулять с незнакомыми.

Окский грязно выругался. Долго смачно.

– Дядя, так говорить нельзя!

– Пойдем, Толя, пойдем. – Простонала наконец Даша.

– А как же девочка?

– Оставь ее.

– Как? Как я ее оставлю среди мертвых? Это ужасно.

– Так отправь ее к маме, за разрешением! – Вопль Дарьи выбил из крон деревьев оставшихся птиц.

– Но она там, в лагере, мертва! Но девочка этого не понимает! Что же делать? Я не могу больше здесь находиться.

– Так пошли! – Взмолила из последних сил Даша. – Пошли отсюда.

…