Пьяная Паучиха (СИ)

  Варт примостился рядом с возницей и болтал так, будто этот злобный дед-дворник - его родной и любимый дедушка, лучший друг, и обожаемый наставник сразу. А его вера в то, что ему ответят взаимностью, сминала и не такие крепости.

  И старик отвечал - сначала односложно, потом, когда речь зашла о политике, разговорился, и как оно часто бывает в такого рода беседах, быстро переключился сначала на город свой, а потом и вовсе на проблемы мелкие, околодомные; и как-то так вышло, что Варту рассказали и про местных некромантов, и где купить сережки - вплоть до номера кума, их продающего, - и о том, что жена лютует, а сын оболтус, а он-то чо? Виноватый? Вот у местного Верховного сыновья дар богини, умны и толковы, и дочка на выданье, а вот сам он по выходным квасит, и как Яла еще не покарала...

  Хако с трудом переваривал весь этот поток информации, его мутило от резких запахов и ровного хода ослика. Варт и сам разберется, в этом он профи.

  Хако свернулся среди них клубочком, стараясь закутаться в слишком легкую осеннюю куртку, и лишь иногда поглядывал, как там Варт. Все-таки это была работа мастера, отточенное дружелюбие, идеальное внимание, живейшее участие в диалоге...

  Хако как всегда не мог понять, изображает Варт заинтересованность или ему и впрямь хочется послушать про больное колено мудрого Цинха. Но главным все равно было то, что Варт расстался со стариком закадычными друзьями в пятнадцати минутах от заветного квартала некромантов, где их примут и накормят, хотя никто из них и некромантом никогда не был.

  Он просто правильно улыбался людям, а те поворачивали осликов прочь с рабочего маршрута ради него.

  Вот этому дару Хако по-настоящему завидовал.

  И презирал себя за эту зависть.

  Он же не брошенный пес, гоняться за крупицами чужой доброты. Хвост - и тот скорей поймаешь.

  38.

  Аласси - Юлга совсем недавно приметила у нее отличительную родинку на шее, - поудобнее перехватила клетку.

  Другой рукой она сжимала руку Элесси, предоставляя более бойкой сестре-близняшке вести переговоры.

  Дело-то было серьезное - зачем бы еще им тащить тяжеленную клетку на кухню? Атан, которому Яльса доверила чистить картошку, неодобрительно нахмурился и раздраженно дернул уголком рта. Он часто так делал, когда младшие Есса вели себя... как там он обычно себе под нос бормочет? "Как позорище"?

  Но в этом доме детей воспитывала Яльса, и она не видела ровным счетом ничего позорного в душевных порывах, которые увлекали детей делиться с ней бедами. Она умела доносить свою позицию - и Атан смолчал.

  Юлга отложила в сторону нож: она никак не могла привыкнуть, что этот мальчик теперь вроде как формально ее брат. И эти девочки тоже. Сестры. Хотя в какой-то мере это все упрощало: к стыду своему, Юлга никак не могла запомнить, кем все эти мелкие Есса приходились друг другу, а спрашивать каждый раз Жаннэй было неловко.

  Близняшки были одновременно и похожи, и непохожи на Жаннэй. Белобрысые, бледнокожие девчонки, очень миленькие, хоть и довольно худые, да и высоковаты для своих девяти? Десяти лет? Юлга и дней рождений их не помнила... Овальные лица, тонкие губы, высокие лбы, серые, почти прозрачные, глаза - одноклассники в новой школе звали близняшек Есса "Близнепризраками".

  И частенько бывали за это биты. В этом-то и была разница.

  Аласси и Элесси были очень... живыми девочками. Они обижались, грустили, смеялись, никогда не таили обиды, предпочитая сразу вмазать обидчику по колену, а Элесси еще и влюблялась, каждую неделю в нового мальчишку, навеки и навсегда. И напрочь забывала о нем за выходные.

  Яльса смеялась, когда рассказывала об этом Юлге.

  Сейчас же на лице девочек отчетливо читалась искренняя грусть и беспокойство - не лица, открытые книги.

  - Теть Ато, - сказала Элесси, - Кири приболел.

  Их обожаемый хомячок лежал на боку среди стружек и подозрительно подергивал лапками.

  Теть Ато... Яльса. Юлга теперь взрослая, надо привыкать звать по имени... отмахнулась.

  - Сколько я вам говорила? Не таскайте животное на кухню. Покажите дядь Ярту.

  Одной рукой она мешала суп, другой переворачивала страницы свежей подшивки Тьенского Сказочного Вестника.

  Юлга как-то пыталась его читать. Ей тогда было лет восемь, и она-то думала, там и правда будут сказки.

  Оказались разборы сказок.

  "Ключ - это фаллос". Юлга бы точно не сказала такого учительнице, если бы знала, что такое фаллос. Тогда она думала, что это что-то вроде подсвечника.

  С тех пор Яльса хранила подшивки у себя в комнате, и Юлга подозревала, что попроси она у тети одну из них сейчас, она все равно ни за что ей не дала бы. Хотя Юлга уже давно совершеннолетняя.

  - Теть Юли, - Элесси незамедлительно переключилась на Юлгу, которая не успела придать лицу спасительное выражение "я так занята, поиграйте лучше с братиком Кальеном и заодно заберите его подальше от кипящих кастрюль", и поплатилась за это, - Теть Юли, ну теть Юли!

  - Да?

  - Теть Юли, мы боимся Ярта будить.